Но никто и не думал над ней смеяться. Все давно забыли про бантики.
На уроках Зойка сидела теперь чинная, подтянутая. Андрюша Колотушкин спросил её о чём-то на арифметике. Не поворачивая головы, Зойка шепнула, еле пошевелив губами:
— На уроке не разговариваю.
Андрюша заморгал и вздохнул. Зойка на него и не взглянула.
Писала Зойка аккуратно-аккуратно, выводила каждую букву.
Через два дня Надежда Васильевна её похвалила:
— Вот как ты хорошо научилась писать. Молодец!
За классную работу Зойка получила пятёрку. А у Глеба за эту же работу стояла четвёрка.
— Я тебя научу хорошенько закруглять буквы, — снисходительно пообещала Зойка. — Они у тебя слишком острые.
Обе бабушки только диву давались, какая Зойка стала отличница. Мама с папой тоже радовались её пятёркам.
Не только учебники, но и все тетрадки Зойкины были завёрнуты в бумагу, на каждой тетрадке наклеена в левом углу красивая картинка. А внутри тетрадок не было ни одной помарочки, ни одной кляксочки. Промокашки вложены аккуратно, в учебники всунуты разрисованные закладки. Смотреть любо-дорого.
Всё-всё Зойка делала, как «велели». Если Глеб между примерами по арифметике пропустит одну строчку, а не две, Зойка его десять минут ругает. Вот до чего дошло!
Дядя Юра, когда приходил, от изумления стукал себя кулаком по коленям: — Неужто Зайка у нас педанткой стала? Никогда бы не подумал!
В октябрятской звёздочке Зойка была санитаркой.
— Уж теперь с грязными руками не походишь, — посмеивалась баба Вера. — Тому, кто у других руки проверяет, ходить грязнулей было бы совсем стыдно.
Какая там грязнуля — Зойка каждый палец отмывала.
Подружилась она с Ирой Козловой. Ира тоже была отличницей. Всегда чистенькая, аккуратная, она говорила тоненьким, вежливым голоском:
— Эти мальчишки так себя ведут! Смотреть невыносимо Я с мальчишками ни за что не играю.
— И я с мальчишками теперь не буду играть, — заявила Зойка, с завистью посматривая на ровный, как ниточка, пробор на Ириной голове. Вот уж этого Зойке не достигнуть. У Иры гладкие, волос к волоску, косички. А у Зойки целая копешка светлых кудрей. На самой макушке бант. Ниточный пробор на такой голове не приладишь, как ни старайся. Зато Зойка отводила душу, вслед за Ирой ругая и презирая мальчишек:
— Такие они — фу! Им бы всё драться и возиться. Вчера иду по коридору, а Тимошкин и Сковорода у меня под ногами валяются. Как глупые какие-то!
— Ужасно! — соглашалась Ира. — Правда, есть у нас в классе один мальчик очень хороший.
