Она тоже пойдёт в школу! Зойка ходила по квартире притихшая, не болтала, не приставала, а всё думала: чудо какое, она тоже станет школьницей!
Двадцать раз в день она открывала свой — свой! — ранец и перебирала в нём букварь, «Родную речь», задачник и тетрадки. Доставала пенал, открывала его и смотрела на карандаш, ручку и резинку. Никогда в жизни не видела она такого восхитительного карандаша, такой распрекрасной ручки и такой замечательной резинки. Налюбовавшись сама, она показывала книги, пенал и ранец кошке Резвушке и кукле Ларисе, спрашивала их строго:
— Вы-то понимаете, что я в школу пойду?
С Глебом Зойка говорила покровительственным тоном:
— Когда мы с тобой, я и ты, пойдём в школу, уж я не позволю тебе баловаться по дороге!
Глеб смотрел на неё растерянно.
За обедом Зойка уронила на пол котлету, и баба Вера рассердилась на неё. Глеб сказал по привычке:
— Она же маленькая! Она в школу ещё… — И замолчал.
И не говорил ни слова, пока баба Вера отчитывала Зойку за неаккуратность. Зойке даже странно стало, что Глеб её не защищает.
Во дворе и в сквере Зойка всем детям и взрослым, знакомым и незнакомым, сказала, что она тоже пойдёт в школу. Если бы ей позволили, она сообщила бы о таком необычайном событии по радио. Всему Ленинграду сообщила бы, всему Советскому Союзу и всему миру: «Я пойду в школу! Я тоже пойду в школу!»
Целый день она повторяла про себя эти чудесные слова.
Плохо было одно: до первого сентября всё ещё оставалось несколько дней. И никак они не кончались. Просто терпенья не хватало дождаться. Уж Зойка и спать ложилась пораньше, и вставала не сразу, валялась в постели, пока ей не приказывали вставать, — всё для того, чтобы время быстрее прошло.
Не кончались дни, не кончались, да вдруг и кончились.
Детей-то сколько! Целая огромная толпа. Весь этот вестибюль, как назвал его дедушка, забит детьми. Белые передники, цветы в горшках, букеты цветов в руках у ребят — всё пестреет, мелькает, сливается. И шум неразборчивый, гул над всем стоит. Зойке стало как-то смутно, вроде немножко страшно. Она вцепилась в руку Глеба и вместе с ним поднялась по лестнице.
В классе расселись за парты. Тоже много ребят, но всё-таки не столько, как внизу. Учительница полная, пожилая. Стоит у стола. Немного на бабу Любу похожа, только моложе и не такая толстая. Ну, и лицо, конечно, другое. Нос не такой.
Объяснила учительница, что надо вставать, когда тебя вызывают. И потом садиться тихонько, крышкой парты не греметь.
