Флинн при исполнении | страница 68



Из соседней комнаты донеслись звуки аккордов.

— Ты же для них чужак. Не член клуба. И никогда им не станешь. Ты это понимаешь или нет?

Аккомпанируя себе на рояле, Лодердейл запел старинную романтическую балладу «Остров Капри».

— Вот придурок! — Д'Эзопо хлопнул себя ладонью по шее.

Флинн усмехнулся. Если это одна из типичных «выходок» Лодердейла, как выразился бы Уэлер, то довольно смешная. Достаточно представить, как он сидит сейчас за роялем и поет, отчаянно фальшивя и невпопад колотя по клавишам, в своем клубнично-розовом парике, некоем подобии вечернего туалета и несуразно огромных туфлях на высоких каблуках, которыми жмет на педали. Просто пародия, а не человек. В этой чисто мужской компании Лодердейл, похоже, пародировал все бытующие в мужской среде заезженные представления о наиболее отталкивающих чертах женской половины в целом — от стервозности и неистребимого желания нравиться до идиотского стремления распевать баллады, отобедав отварной рыбой с брокколи. Довольно примитивно в качестве пародии, но тем не менее смешно.

— О боже ты мой! — воскликнул Д'Эзопо.

— Так вот, Эдди, я и говорю: ты для них чужак и чужаком останешься. Кстати, сегодня ночью намерен присоединиться к тебе. Совершим групповой налет на кухню. Уж вместе как-нибудь одолеем их замки!

Сидевший в соседней комнате Лодердейл пытался взять высокую ноту и сорвал голос.

Уже более серьезным тоном Флинн добавил:

— Знаешь, Эдди, лично я сыт всем этим по горло. Ты попросил меня приехать, потом попросил остаться. Я не могу принимать участия в уничтожении улик, подкупе, склонению людей к лжесвидетельству…

— Дело в том, Флинн, что у меня есть ребенок. И он обходится очень дорого…

Флинн промолчал, ожидая продолжения.

— Он родился умственно отсталым, — сказал Д'Эзопо. — Родился с дефектом, от одного названия которого меня просто тошнит. Даже думать тошнит, не говоря уже о том, чтоб произносить вслух.

— Я не знал, — пробормотал Флинн.

— Оно… Видишь ли, мы с женой какое-то время назад решили, что лучше называть нашего ребенка «оно». Ты можешь счесть, что это не слишком красиво, но мы решили, вернее, вынуждены были решить, что, если называть его «оно», это как-то поможет деперсонифицировать… это существо. И не сойти с ума самим…

Флинн вспомнил о своих пятерых здоровых и красивых ребятишках и промолчал.

— Ему нужен постоянный уход, все двадцать четыре часа в сутки, все двенадцать месяцев в году. И стоит это больше, чем мы можем себе позволить, больше, чем может позволить себе любая мать.