— Его здесь отовсюду слышно, — заметил Уэлер.
— А кто в него бьет?
— Полагаю, что Тейлор.
— Просто удивительно, как это он еще не оглох.
Через запотевшее окошко Флинн заглянул на кухню.
И насчитал там шесть слуг. Все до одного мужчины и все, по-видимому, вьетнамцы.
— И вот, — продолжил свой рассказ Уэлер, когда оба они двинулись дальше, вокруг здания, — время шло и пятеро друзей начали приглашать сюда своих друзей. Потом привозить сыновей, когда те подрастали и выходили из так называемого критического подросткового возраста. Клуб разрастался, расходы на его содержание тоже росли. Полагаю, он приобрел официальный статус клуба в начале столетия.
— И получить членство становилось все сложней?
— Думаю, да.
— И кому же оно доставалось?
— Ну точно не скажу. Тем пятерым основателям, их друзьям, сыновьям.
— Что было тайной для всех остальных, верно?
Уэлер глубоко втянул в грудь холодный воздух, затем выдохнул, с паром.
— Здесь было их убежище. Место, где можно уйти от реальности. От жен и маленьких детишек. От офисов и контор. От обязанностей. От взоров посторонних. Здесь можно было отрастить волосы, пить, кто что хочет и сколько хочет, резаться в карты хоть всю ночь напролет, играть в разные другие дурацкие мальчишеские игры, охотиться, рыбачить. Условно говоря, даже пукать при всех без всякого стеснения.
Они оказались с тыльной стороны дома.
Там находилась круглая площадка с тщательно выровненной и утоптанной землей. В центре — залитый бетоном круг с пересекающимися красными и желтыми полосами. По краям — глубоко врытые в землю фонарные столбы, увенчанные колпаками из толстого стекла.
— Все же удивительно, не правда ли, — заметил Флинн, — до чего эти вертолетные площадки напоминают каббалистические символы?
По одну сторону от площадки было установлено круглое блюдце спутниковой антенны, нацеленное в небо на юго-запад.
— На эту тарелку можно принимать любые сигналы и откуда угодно, — пояснил Уэлер.
Флинн улыбнулся:
— Чудеса современной техники…
Слева виднелась еще одна площадка с тщательно выровненной и утоптанной землей. По всей видимости — стрельбище.
— А здесь, стало быть, место для символических жертвоприношений… — буркнул Флинн. — Убиения глиняных голубок.
— Лично я заметил, — сказал Уэлер, когда они двинулись дальше, — что все эти мужчины, члены клуба и обслуга, приезжают сюда с целью вернуть утраченную молодость. Но подумайте, что удается вернуть? Родительского дома, той среды, что их некогда окружала, уже не существует. К тому же все они выходцы из высшего общества и воспитывались и росли по большей части вне дома. Нет, они пытаются вернуться в ту жизнь, которой жили в частных школах, пансионах, летних лагерях.
