— Думаю, что один из них затаился где-то вдалеке и ведет себя так, что и комар носа не подточит, — продолжил Д'Эзопо. — А второй послушно выполняет его приказания, делает все, что ему говорят, — словом, полностью лоялен.
При слове «лоялен» сперва Клиффорд, затем Арлингтон и все остальные взглянули на Уэлера.
— Ну и какие же могут быть мотивы у мистера Рутледжа? — спросил оскорбленный до глубины души адвокат.
— У тебя-то мотив один, — заметил Робертс. — Деньги и власть. Это совершенно очевидно.
— Боюсь, что вы несколько заблуждаетесь, джентльмены, — сказал Уэлер. — Может, вас и удовлетворяет такой подход к проблеме, но ничего общего с реальностью он не имеет.
— А кстати, Уэлер, где все-таки Рутледж? — тихо и вкрадчиво осведомился Робертс.
— Его даже в сауне не было, — заметил Бакингем. — А он редко пропускает сауну.
Робертс бросил:
— Знаете что, Уэлер, ступайте и приведите сюда Рутледжа.
Молчание за столом служило знаком согласия.
Уэлер вышел.
— Так вы считаете, что я не способен совершить убийство? — Оленд рассеянно потер голую грудь правой рукой и оглядел присутствующих. — Порой человек просто устает от каких-то вещей… От семьи, некоторых людей, хочет жить своей отдельной жизнью…
— Этот Уэлер просто мерзавец, — заметил Клиффорд. — Все время сам по себе. Самоуверен, точно он сам Господь Бог. И уж выгоды своей ни за что не упустит.
— Это уж точно, — согласился Бакингем.
— А в члены клуба его когда-нибудь выдвигали? — спросил Робертс.
— И да и нет, — ответил Бакингем. — Рутледж говорил, что мерзавец имел наглость просить об этом несколько раз.
— И что же? — спросил Робертс.
— Рутледж ему отказал.
— Стало быть, — подхватил Оленд, — мотив у убийцы был социальный, как и в большинстве других случаев.
Клиффорд взглянул через стол на Флинна, глаза его смеялись.
— Слава богу, хоть на время позабыл о своем испорченном дождевике.
Все обернулись — в дверях стоял Уэлер.
— Дверь в комнату Рутледжа заперта. Я стучал, но он не открывает.
Коки покосился на Флинна, ожидая, что тот распорядится достать ключ.
Но Флинн еле заметно покачал головой.
Робертс сказал:
— Тогда выломайте дверь!
Уэлер в нерешительности замер на пороге.
Бакингем, явно взявший на себя роль распорядителя и судьи за столом, решительно отодвинул стул и поднялся. Д'Эзопо тоже встал.
И вот Уэлер, Бакингем и Д'Эзопо вышли из комнаты.
Обращаясь к оставшимся, Клиффорд заметил:
— Дядя Бак просто обожает дразнить меня. Всегда обожал. А на деле цель у него сегодня была одна: снять с себя и с меня совершенно беспочвенные обвинения.
