Поездка в КП Великобритании для «согласования» позиций по Будапештской встрече. Визу дали только поздно вечером 28-го, а утром мы вылетели из Шереметьево.
Далее я «телеграфно» буду обозначать цепь событий, потому что описывать каждое с комментариями - на неделю работы.
«Первый класс», который Джавад выбил из Управления делами ЦК в расчете на красный ковер у трапа в Хитроу. Но не было не только ковра, не было и встречающих. Нас не ждали (из-за виз), на всякий случай послали в аэропорт Мишу Соболева (занимается в посольстве межпартийными связями) - очень милый человек.
В машине в Лондон - первое знакомство с неповторимой «конструкцией» улиц - блоки домов на целую улицу, разделенные на отсеки - индивидуальные двух-трех этажные квартиры. И ни пары одинаковых «рядов». Поразительное разнообразие в однообразии.
Гостиница на Queen'nay terrace упирается в Гайд-парк, в десяти минутах ходьбы от посольства, которое расположено на «частной» улочке.
Попросили заплатить за гостиницу «вперед». 60 фунтов на двоих за 4 дня. А у нас деньги на три дня (поскромничал я, посылая записку в ЦК). Пришлось занимать у посольства.
В посольстве: знакомство и беседа с зам. посла Семеновым В.М. (посол утром этого дня отбыл по вызову в Москву). Симпатичный, умный и (что редко бывает) скромный мидовец. Ввел в обстановку, позвонил Уоддису. Его реакция: «Зачем такая спешка?» Но пригласил в 3 часа к себе в ЦК.
Первая поездка по городу. Первые впечатления: Лондон - целая держава. Во всем его облике: памятники, дворцы, парки, архитектура (за которой мифология британской вездесущности и имперского могущества) - сама история веков, столь хорошо мне знакомая. Даже левостороннее движение, когда все время путаешься, куда смотреть, переходя улицу. Красные двухэтажные автобусы, уникальные по форме черные такси.
В 15.00 в ЦК. Захолустный, обычный, этажей в шесть дом на границе Сохо. В подъезде - неряшливый парень, задравший ноги на какую-то стойку. Отнесся к нам вполне равнодушно. Старая деятельница, бросившаяся к Джаваду, провела в пустую комнату Уоддиса: потертая мебелишка, холодно, папки вокруг, книги, стопки газет. Уоддис вошел, как будто мы живем на противоположной стороне улице. Усадил напротив, вынул лист бумаги и без всяких предисловий уставился на меня с выражением: «Я вас слушаю».
Я стал рассыпать наши «соображения», только чуть-чуть приоткрывая сценарий, разработанный вместе с поляками и венграми. Иногда он ехидно улыбался, что-то помечал. Спустя час он попросил меня остановиться и высказал «со всем согласие». Сказал, что сам не поедет. Врачи разрешают только две самолетные поездки в год, а он уже выполнил норму. Это меня огорчило, ибо он знаком с кухней и знает, где безнадежно сопротивляться нашей инициативе и попусту нервы нам тратить не будет, а новый будет руководствоваться «чистыми принципами» и качать права.
