Мельников кивнул:
— Зажигалка есть.
— Фонарик, китайский, почти новый… и зажигалка тоже — сказал Семеныч.
У остальных ничего не было.
— Ладно, это на всякий случай, — произнес Алексей. — Пошли.
Он юркнул в кабину, открыл дверь впереди и спрыгнул на шпалы.
— Давайте за мной.
Мельников и Тим спрыгнули вниз, подхватили легонькую Машу, поддержали Семеныча, потом все вместе с большим трудом сняли Марину Анатольевну.
— Осторожно с контактным рельсом, — предупредил Алексей, — сейчас он вырублен вроде, но х… его знает, вдруг кто включит… Пошли.
Алексей с фонарем шел впереди, за ним Тим и Семеныч, потом Маша, за ней (невольно любуясь ее стройным силуэтом), майор, и, опираясь на его руку, — Марина Анатольевна.
Она все причитала:
— Да что ж это такое… да как же это…
Семеныч оглянулся и глянул на нее. Встретившись с ним взглядом, женщина замолчала.
До станции оказалось не очень далеко дошли примерно минут за двадцать, и фонаря машиниста хватило с избытком. Когда они вышли из тоннеля, их глаза отказывались верить тому, что они увидели. На «Серпуховской», станции и так не слишком светлой, было почти темно — при ударе многие лампы вышли из строя, но хорошо хоть, что резервное питание включилось автоматически.
Но дело было в другом — на станции, которая в это время должна была быть практически пустой, было довольно много народу. Люди в основном выглядели ужасно — раненые, обожженные, покалеченные. Даже здоровые выглядели странно — многие были одеты не пойми во что — майки, халаты, шлепанцы. Стоны, крики, запах крови и обожженной плоти. На станции было несколько врачей — в основном окрестные жители, но не было ни бинтов, ни медикаментов.
— Да что, ё, случилось-то?
Никто толком не мог объяснить, но по сбивчивым объяснениям, выходило, что случилось что-то страшное — ядерная война, или что-то вроде того.
Марина Анатольевна заплакала, потом сползла по стенке на пол, забилась, зарыдала — «Феденька, внучек…»
Мельников дернулся, развернулся, ушел в темноту тоннеля…
По щекам Маши хлынули слезы. Тим сел на край платформы и уставился в пустоту.
Появился милицейский сержант.
— Так, ты, парень — скомандовал он Тиму — и вы двое, — он повернулся к Семенычу и Алексею, — бегом к шлюзам, будете помогать принимать пострадавших.
— Вы, девушка, помогите женщине, успокойте ее, отведите в медпункт, пусть нашатыря нюхнет. Потом будете перевязывать раненых. Обе.
Из туннеля появился бледный, с покрасневшими глазами, Мельников.
