Как теперь жить?
Сигорд понимал, что прежнее бытие закончилось, и возврата не будет ни в каком виде: раз уж они вцепились в него — не отступятся, пока не высосут насухо, а то и просто убьют, не заморачиваясь соображениями выгоды и целесообразности. Какая там целесообразность, когда они в обдолбанном состоянии родную мать не пощадят... А «на кумаре», на ломках — и себя не пожалеют, если подопрет, руки наложат.
Это он так торговался, для понту, чтобы они как следует его не обыскали. Сигорд давно уже не носил на себе оборотные — «рабочие» — деньги единой суммой, именно в предвосхищении разбоя со стороны шпаны — и вот пригодилось... Как дальше-то быть?
С тех пор, как у Сигорда начали скапливаться сотенные бумажки, путь его домой стал длиннее вдвое: Сигорд не ленился наматывать лишние круги, чтобы только убедиться, что никто его не выслеживает. Как он сетовал, бывало, что свалка далека от логова — а пригодилось, наконец.
— Да, да, да. Да! Он псих. Он параноик с манией преследования, никому не нужный ханыга, сквалыжник, бомж, и тэ дэ и тэ пэ... Но — кто и зачем помешает ему строить свою жизнь на осторожности? Дети? — у них своя жизнь. Жена, любовницы? — он забыл, как это выглядит, все дано отмерло от «веселой» жизни и квазидиетического питания. Не говоря уже о простатите и прочем. Друзья? — по счастью, у него нет никаких друзей. Религия? — ну, быть может потом, поближе к концу... Да и то навряд ли. Погоди-ка... Он начал спрашивать себя, кто и зачем может раскритиковать его образ жизни и повлиять на него, но сбился и закончил извечными глупостями на тему смысла самой жизни. Смысл обождет, а пока надо придумать завтрашний день.
Можно заниматься прежними делами почти неделю, а уже потом... Чушь. Дозы кончатся — они и нагрянут, не дожидаясь ими же назначенного срока. Все, надо рвать и думать новое. Завтра он сдаст запас, плюс то, что Дворник охраняет, минус «пятку» на Дворника... И шабаш! Если в тот район не забредать, то прежнюю жизнь и память о ней можно как бы зачеркнуть навсегда. Жалко накопленного опыта, жалко отработанных связей с Мироном и Кечу, жалко размеренной спокойной жизни. Эх... Нет в жизни счастья! Нет его, одни только заботы, да бесполезные барахтанья! Сигорд зашмыгал носом, рука стиснула... деньги... И сердце его немедленно согрелось: деньги! Друзья мои, спасибо, что вы есть. Вот такие друзья не предают, и об этих друзьях не забывают.
Сигорд аккуратно разделил деньги на три неравные стопки:
