— Что — только, Мирон? Не будешь принимать от меня? — Сигорду невыносимо захотелось улыбнуться, замять впечатление от резко взятого тона, задобрить недовольного приемщика... Каким чудом он удержался?..
Мирон разинул рот уперся взглядом на взгляд — и вильнул ими!
— Я так не говорил.
— Тогда — что «только»?
— Чего?
— Ты сказал: «сдавай, кому хочешь, только...»?
— Да, я так сказал? Не обратил внимания. Нет, сдавай, кому хочешь. Если мне будешь сдавать — знай: со мной без проблем, уж я-то — Мирон намекающе нажал голосом — всегда честно вешаю, грамм в грамм.
— Возможно, не спорю. Хотя и у тебя, как я обратил внимания, случаются погрешности.
— У меня???
— У тебя. Но случайность — она и есть случайность. Мой товар — хорошего качества?
— Нормального.
— Мусор, подкладки для весу, неаккуратная упаковка?
— Нормального, я же уже сказал. — Мирон все никак не мог переключиться на иной, более равноправный уровень разговора со странным этим ханыгой, однако и того факта, что ханыга приносит очень много, когда приносит, причем почти все — не ему, а сменщику, отрицать не мог: товар был весьма кондиционный, словно бы перед сдачей его перебирали и сортировали (Так оно и было, Сигорд, на этапе подготовки, не стеснялся в усилиях).
— Тогда признай очевидное и приглядись к прейскуранту.
— Зачем это?
— Чтобы у меня был интерес сдавать именно тебе.
— Шагай... — И вслед уже — Я подумаю.
На послезавтра, это было как раз в понедельник, Сигорд приволок в два приема двойную против обычного порцию и приступил уже к Кечу:
— Слушай, Кечу, фигня получается.
— На то и фигня. Что такое? — Кечуа был тоже дородным мужичком, основательным, солидным, но низеньким и очень подвижным: раз, раз, два-с, три-с — все взвешено, уложено, укрыто — как с моторчиком. Как при этом он умудрялся сохранять солидность? — удивительно.
— Мирон считает, что мой товар вот по этой строке должен идти, — Сигорд отчеркнул еще раз по тому же месту ценника, что и в первую сдачу.
— Пусть считает.
— Вот и я говорю: пусть считает. Поверь, мне с тобой проще дело было иметь. С тобой спокойнее.
— Ну так, а что тогда? Что за прощания с соплями?
— Он больше готов платить.
— Да хрен бы с ним, дураком деревянным! А я что — из своего кармана должен тебя надбавками кормить?
— Из своего не должен, а мое — это мое, как я его понимаю.
— Что??? Ты мне еще условия ставить? Ты, босявка хренова? — Сигорд в понедельник утром побрился уже специально и рубаху не поленился выстирать заново. В области косметики и парадно-выходной одежды возможности Сигорда были минимальны, но все, что мог — он сделал. Он очень робел — а ну как они стакнутся и выведут его на чистую воду, и прогонят навсегда?..
