- Ну, ты, блин, и кал… арифмометр - изумился я. - О! Все! Слава, отныне твой позывной - Бухгалтер!
- Что?
- Для тех, кто в танке, - скаламбурил я, - повторяю: «Отныне твой позывной у нас в группе - «Бухгалтер»!» Почему не слышу криков радости и восторга?
- Слушай Антон, у тебя что, нервов вообще нет? Веселишься все время!
- А что, если бы я слезу пускал по каждому поводу, со мной было бы приятнее общаться? Ты вот лучше думай, как нам все это добро до дому переть?
- А что тут думать? Сейчас ребят позовем, и пока мы остальные танки осматривать будем, они через нижний люк их на землю выложат. Часа за два управятся. А потом, как стемнеет все на базу, - он употребил наше словцо, - и отнесем. Вот только это около шести центнеров выходит, так что придется в несколько заходов.
- Молодец! Хвалю за проявленную смекалку. Так, давай ты за бойцами, а я тут посижу, понаблюдаю.
….
Проводив взглядом бодро ускакавшего Антона, «старики» продолжили разговор.
- Шур, а скажи честно, не страшно тебе? - спросил Фермер.
- Сань, а что боятся-то? Сам знаешь, наше дело солдатское, а суку эту, Гиммлера… Заодно станем почетными гражданами государства Израиль…
- Вы-то все время скачете, дела делаете, а я вот сижу на одном месте, и мысли всякие в голову лезут… А тут Гиммлер этот еще… Это же было, уже все, и батя мой - где-то взводом своим сейчас командует. Чудно… Я вот привыкнуть никак не могу.
- Ты что, предлагаешь мне тебе команду подать? Что-то типа «Майор Куропаткин отставить рефлексию!» Не выйдет, Саша. Ты что же, думаешь, меня все это не волнует? Волнует, а куда деваться? Попала нога в колесо…
Фермер тряхнул головой, и, как будто отдал себе ту самую команду «Отставить рефлексии!», другим, деловым тоном, сказал:
- Шур, ты ваших «конторских» всяко лучше меня знаешь, как думаешь, не пора на связь с «Большой землей» выходить?
- Я думаю - пора. Я с вечера, кстати весьма, озаботился… На, взгляни. - И он протянул Фермеру толстую тетрадь в черном дерматиновом переплете.
Тот открыл ее и прочитал надпись, аккуратно, крупными буквами сделанную на первой странице:
«Журнал боевых действий группы специального назначения «Рысь»".
На следующих двух страницах каллиграфическим подчерком были изложены героические деяния двух (всего лишь двух!) минувших дней. С подробным указанием трофеев, потерь противника и собственных (а куда деваться?) потерь.
Командир вернул тетрадь Бродяге.
- Это ты правильно. Верно. Пригодится.
- А то!
