— Вашего номера нет в справочнике. А к Дайане я обращаться не хотела, чтобы не причинять ей страданий.
— Вы думаете, что, обратившись в газету, не сделаете ей больно?
Рэйчел на секунду зажмурилась.
— Иногда человек обязан сделать выбор. Между другом и отцом. Дружбой или честью. Это вовсе не значит, что трудный выбор ему нравится.
— А если я соглашусь при одном условии?
Тон его голоса заставил ее насторожиться.
— Каком?
— Я не благотворительная организация, мисс Стюарт. С другой стороны, вы сказали, что вынуждены бороться тем оружием, которое у вас есть. — Холодным, надменным взглядом он прошелся по ее телу. — Сомневаюсь, что женщина, которой нравятся бусы с яблочками и носочки с медведями, способна заинтересовать меня в постели, но может быть, у вас есть скрытые таланты. Обменяемся услугами?
Ухмылка на его лице не оставила у Рэйчел сомнения в том, что он имел в виду.
— Нет, спасибо. Я не нуждаюсь в вашей помощи на таких условиях. — Ей не удалось справиться с румянцем, залившим лицо и шею.
— Вы, кажется, не так сильно стремитесь восстановить доброе имя своего отца, как заявляли.
— Я восстановлю его доброе имя. С вашей помощью или без нее. Но при этом не сделаю того, чего он стал бы стыдиться, если бы узнал об этом.
— Какие, однако, благородные чувства, — усмехнулся он, — у дочери преступника.
У Рэйчел закружилась голова, она схватилась за спинку ближайшего стула, чтобы не упасть. Он сжал челюсти.
— Приношу извинения. Я не должен был это говорить. Но я очень сомневаюсь, что вы найдете репортера, которого заинтересует преступление, совершенное пятнадцать лет назад, если по нему даже не было выдвинуто обвинение.
— Потому что моего отца убил ваш отец.
— Ваш отец выскочил прямо под колеса машины моего отца, который не успел затормозить. Его признали невиновным.
— Другие полицейские.
Николас зло посмотрел на нее и направился в сторону кухни.
Она проиграла. Выбрала неверную тактику, надеясь уговорить Николаса заново расследовать дело, и проиграла. Теперь можно собирать вещи. Только вот приготовит Николасу Бонелли его проклятый завтрак.
— Сядьте, а то упадете, — раздраженно сказала она. — Сейчас я сварю кофе.
Николас без слов неловко опустился в кожаное кресло. Положив костыль на пол, он прикрыл глаза. Боль затаилась под его длинными ресницами и туго натянула кожу на скулах.
На кухне Рэйчел достала из холодильника вчерашний омлет и поставила разогреть в микроволновую печку. Как бы она ни ненавидела Николаса, ее наняли на эту работу, и она будет выполнять ее, пока не найдется замена.
