— У нас нет сосисок. Полагаю, вы хотите, чтобы я съездила за ними в город?
— Вам платят хорошие деньги.
Всю дорогу в город и обратно, все время, пока она резала, смешивала, взбивала и готовила, Рэйчел занимала себя тем, что изобретала все новые способы убийства Николаса Бонелли. Неудивительно, что мужу Дайаны пришлось запереть свое оружие.
Когда она вернулась из магазина, Николас спросил ее об утренней газете. И тут Рэйчел насладилась своим маленьким триумфом, увидев выражение его лица, когда она достала газету из сумки. Так что его требование вернуться в город осталось на кончике языка.
Она вынесла поднос с дымящимся омлетом и хорошенько поджаренными ломтиками тостов.
— Апельсиновый мармелад и вишневое желе. — Она поставила поднос на столик. Николас посмотрел на нее поверх газеты невидящими глазами. — Надеюсь, это не для меня. Я проголодался, пока вы ездили в город, и приготовил себе овсяные хлопья. Пока я больше ничего не хочу.
Следовало бы запустить ему в физиономию этот омлет. Но Рэйчел игриво улыбнулась и отнесла поднос в кухню.
Он позвал ее прежде, чем она унесла поднос. Лжец. Он был голоден. Она снова вынесла ему завтрак. Он взглядом отверг его.
— Знаете, что мне нужно?
— Да?
В его глазах блеснул смех.
— У меня пересохло в горле оттого, что мне постоянно приходится кричать. Мне нужен звонок или свисток. Как кнопка в больницах для вызова медсестры.
— Хорошо, мистер Бонелли. Не надо объяснять мне. Я съезжу в город и куплю хромированный свисток, чтобы вы смогли сказать, что хотели серебряный колокольчик, или наоборот.
— Эта работа слишком тяжела для вас, мисс Стюарт? Вы можете уволиться.
— Зачем мне увольняться? Я люблю испорченных, избалованных маленьких тиранов.
Вернувшись в кухню, она поставила омлет в холодильник. В чем Николас нуждался, так это чтобы что-нибудь отвлекло его от жалости к самому себе. И от попыток избавиться от нее.
Ей захотелось сказать ему что-нибудь оскорбительное. Вылетев на улицу, где он сидел, дремля на утреннем солнышке, она возбужденно сказала:
— Вы мне ни капли не интересны как мужчина.
Он открыл глаза.
— Какой ужас, я в отчаянии. О чем это вы, черт возьми?
— Вы думаете, что Дайана изобрела какой-то хитрый план, чтобы свести нас с вами, а я его осуществляю. К вашему сведению, меня ничуть не интересует мужчина, у которого такие одномерные связи с женщинами. Вы подбираете женщин, как одежду, к случаю. Дайана рассказывала мне, что вы ходите на симфонические концерты с Джейми, играете в ручной мяч с Тиффани, плаваете с Дебби, а на танцы ходите с Ивонной.
