Немного успокоившись, Эйфеми впервые с того дня, когда была похищена ее девочка, ощутила желание поесть, и тогда обе дамы приказали подать им обильный завтрак, за которым еще подкрепились несколькими рюмочками можжевеловой водки.
После второй рюмки Амариллис Лугоцвет прозрачно намекнула, кто она такая, разумеется, взяв с Эйфеми слово молчать, а Эйфеми, уже способная рассуждать спокойно и здраво, поведала Амариллис о слухах касательно родственных связей ее семьи с феей, о чем та знала и сама. Они стали вместе искать и обсуждать возможные способы освобождения Титины, что оказалось делом трудным, ибо даже Амариллис Лугоцвет слишком плохо знала обычаи и нравы изгнанного племени эльфов. Однако обе сошлись на том, что любую попытку следует предпринимать в тиши и с предельной осторожностью, ибо необдуманными действиями крошке Титине можно только повредить. Амариллис Лугоцвет попросила несколько дней на размышление; она хотела обсудить план действий с другими долговечными существами, жившими в округе, и, в случае надобности, обратиться к ним за помощью и поддержкой.
Поняв, что отныне ее дело в верных руках, Эйфеми опять обрела привычную самоуверенность, осознала свою роль гостеприимной хозяйки и решила показать Амариллис Лугоцвет дом, сад и службы. Небольшая вилла стояла на крутом склоне, чуть ниже леса, и с ее застекленной веранды открывался великолепный вид на поселок и озеро, видны были и горы, и даже глетчер отсюда представлялся взору одной из самых живописных своих сторон. Примыкавшую к вилле небольшую ферму Эйфеми сдала в аренду крестьянину, и его работница заодно кормила нескольких кур, еще бродивших по саду виллы,— их свежие яйца шли семейству фон Вейтерслебен на завтрак.
У Эйфеми были свои любимые животные — попечение о них она бы никому не уступила,— собаки, маленькие длинношерстные таксы, она их специально разводила, и благодаря красивой шерсти и незаурядной понятливости они пользовались доброй славой в ближней и дальней округе. Амариллис Лугоцвет была так растрогана видом таксы, кормившей шестерых щенят, что Эйфеми предложила ей выбрать одного из них и взять с собой. Так Амариллис Лугоцвет обрела своего первого Макса-Фердинанда.
Еще раз заверив Эйфеми в своей поддержке и сказав ей несколько слов в утешение, Амариллис Лугоцвет отправилась в обратный путь,— начинало уже смеркаться. Макса-Фердинанда она посадила в свою сумку из тесьмы и так, в сумке, взяла на руки; хотя он еще время от времени тихонько скулил, разлука с матерью, видимо, далась ему легче, чем обычно дается щенятам, что Амариллис Лугоцвет истолковала как первое изъявление симпатии. С наслаждением впивая свежий вечерний воздух, Амариллис Лугоцвет торопливым шагом спускалась в деревню и раздумывала о племени эльфов и о возможности как-то к нему подступиться. Она прикидывала также, кого бы ей попросить о помощи. На ум ей пришел Альпинокс; правда, степень его могущества была ей пока не вполне ясна, но он показался ей подходящим. Она еще раз перебрала в уме все, что до сих пор знала или слышала об эльфах,— но сути дела, не так уж много,— но чем дольше она вертела и переворачивала в голове эти сведения, тем яснее становилось для нее одно — эльфы больше любят воду, чем горы, из чего она заключила, что Альпинокс не тот помощник, который ей нужен.
