Умный, острый, компетентный человек 42-х лет.
Все разговоры Зимянин провел хорошо. Один раз только не удержался и повоспитывал Пальме насчет интернационализма.
Затем заключительная встреча в руководстве партии. Впрочем, до этого утром сидели с Карлссоном (на этот раз с социал-демократическим, их там очень много Карлссонов!) по коммюнике в гостинице, просил выкинуть насчет «совместной борьбы против антисоветизма». Довольно мирно все кончили. Позавтракали вместе в самообслуге ригсдага.
Зимянин уехал.
. Вечером прием в посольстве. Дурацкое мероприятие. После - один в non- stope. В основном лейсбиянская проблематика.
В Ратуше. Завтрак. Разговор с главой муниципалитета - коммунистом (забыл фамилию). Искренне и про все. Потом покупка в sex- shop'e искусственных членов. Очень дорого - ушла половина наличной суммы.
У Викмана (министр иностранных дел). Говорил я. Очень интересная беседа: об экологии, о судьбах Европы, о социал-демократии, о единении с коммунистами, о Брандте, об отношении СДПШ - КПСС, о том, что Викман с Пальме очень довольны, что мы все разъяснили «их коммунистам». Об опасности фашизма и кто виноват в попустительстве ему.
Секретарь Викмана все записывал в большой блокнот.
Поездка в загородный торговый центр с Яхонтовым (Юлий Алексеевич) и его Ириной. Мило.
20-го утром — по магазинам.
Самолет опоздал (сломался в Осло). Образовались лишние 3 часа. Разговор на чистоту под коньяк и орешки с У. Карлссоном (коммунистом): про партию Центра и угрозы фашизма, про острые противоречия в партии, про опасность заговора Вернера-Фрошберга против Херманссона. И т.д. Он оказался много умнее, образованнее, глубже, чем я его представлял ранее.
Отлет.
3 июня 72 г.
Две недели не мог даже открыть эту книжицу.
Два ряда событий... - от них будет много зависеть, хотя смешно даже их ставить рядом. Но они произошли именно в эти две недели.
Приезд Никсона и продолжение федосеевского- дела (о нем, как я уже . ссылался, подробно в книге «Моя жизнь и мое время»).
В своем честолюбивом стремлении утвердиться в качестве главного идеологического цензора в стране и в партии и умостить себе дорогу к посту секретаря ЦК, Федосеев стал добычей Трапезникова' (которого он совсем недавно люто ненавидел) и Демичева.
Эти же двое давно уже организуют идеологическую кампанию вполне сталинистского свойства. Первый - в силу культового фанатизма, может быть.даже шизофренического комплекса рассматривать всех несогласных с «Кратким курсом» как врагов народа, в лучшем случае - как ревизионистов.
