Эпильдифор, будто не в состоянии стоять на месте, куда-то двинулся и Диана за ним. Они зачем-то спускались к берегу.
— И сцены нам не надо, и виртуального моря, — твердил Эпильдифор, — у нас настоящее есть. Только ветер надо устроить. И корабль будет настоящий, чтоб отходил отсюда под парусами.
— Вот Ахилл с Конгом обрадуются, — заметила Диана. — Этим за радость паруса поднимать и по мачтам лазить.
— На острове можно зАмок поставить, — показал туда рукой Эпильдифор. — А еще лучше бы пиратский город. Порт-Ройал какой-нибудь. Жаль, что не поместится. Таков вот мой режиссерский замысел. Наша верфь справится, легко.
Местное солнце давно появилось, зажглось. Рабочие верфи заполнили эту маленькую вселенную звуками и запахами из своих кухонь. Диана и Эпильдифор сидели теперь на заржавевшей уже нижней балке парашютной вышки.
— Я буду новое действующее лицо. Новый герой, — рассказывал Эпильдифор. — Благородный идальго, дуэлянт и этот, как его… Бретер. Авантюрист и искатель приключений, спаситель прекрасной дочери вице-короля. Тебя, значит. — Зажмурив глаза, он поднял лицо к светильнику СГСД-125. — Итак, спаситель вице-принцессы. Рыцарь чести, суровый воин, прошедший множество битв, гроза пиратов. Который потом оказывается кастильским принцем. Прекрасным, конечно. В дальнейшем много поединков, сражений, подвигов… Августа там будет твоей матерью, благородной донной Анной. Но она тоже станет драться. И абордажной саблей, и так. Кстати, как бы не зашибла кого. Она может.
— Лучше я действующим лицом, — неожиданно вмешалась Диана. — Я сыграю грозу пиратов. А принцессой не буду, не хочу…
Некоторое время они еще препирались по этому поводу, но ни к чему не пришли.
— А зрителей у нас вообще не будет, — наконец, отвлекся Эпильдифор. — Все ремонтники будут играть, всей верфью. И ваши тоже. Томсон с Джеррисоном — самые пираты. Томсон будет в пьесе вообще предводителем этих пиратов, капитаном Синяя Борода, его в финале еще на рее вешать будут. Конга я определю грозным и страшным индейским богом, чудовищем, а вот Кукулькана куда?
— А он пусть играет статую, — предложила Диана. Она сидела, болтая в воде ногой, загоревшей еще под американским солнцем. — Статую своего предка, как раз. Выкрасим его золотой краской, я с ним тоже договорюсь.
На улице появился Карл, он ехал в их сторону на своем велосипеде. Издали, маленький, худой и сутулый, в большом и плоском берете, он был похож на кривой гвоздь.
