— Вот еще напасть случилась, — заговорил Титаныч. — Надо не кровью его угощать, а поймать его, супостата…
— Поймать и поговорить, — добавила Диана.
***
За толстым стеклом аквариума плавали рыбы. С каждым днем их становилось все меньше. Рыбье поголовье стремительно уменьшалось, теперь остались только самые крупные: окуни парго и луцианы.
— Сырыми он что ли их жрет? — спросил глядящий на рыб сквозь мутную воду Платон. Спросил самого себя, но при этом вслух.
— Да нет, — отозвался услышавший его Титаныч. Он прямо на поверхности древнего каменного стола резал бамбуковые побеги. — В плазменной печи печет. А я после него убираю.
Титаныч загремел цепью и замками — холодильники в последнее время от привидения запирались:
— Не знаю даже, для кого готовлю. Опять, наверное, для этого. При жизни не нажрался что ли?
Подходя к столу, Платон задел ногой стоящую на полу пустую бутылку из-под "Апфелькюммеля", которого на борту никогда не существовало. С краю на гладкой поверхности стола, точнее, большой каменной глыбы, которая этот стол заменяла, лежала серебряная монета. Оказалось, что с изображением здания головного офиса Английского банка в Лондоне, хорошо ему знакомого. Свежеотчеканенная к его, банка, юбилею, и год на монете был будущий, еще не наступивший.
"Откуда это здесь"?
— Наши, отечественные, привидения сами рады убиться, чтоб покой обрести, — заговорил Титаныч. — Вроде, избавиться от такой жизни. Как древнеиндейские — не знаю. Надо из этого серебряную пулю сделать, — добавил всевидящий Титаныч. — Как будто бы от привидений помогает.
Конг остановился в коридоре, в руке он почему-то держал древний револьвер Дианы. Из кухни доносился дребезжащий металлический голос Титаныча и еще чей-то, рядом — из-за двери в каюту Дианы — голоса ее и Кукулькана. Конг постучал толстым пальцем о так и не покрашенный на Земле американский кедр и вошел.
— Ну и грязь оставили эти древние индейцы, — раздавалось сверху. — И как они могли здесь жить?
В своей каюте Диана убирала непрерывно, до полной нечеловеческой стерильности. Теперь вот добралась до потолка.
Опоясанная ремнем с гравитатором она мухой ползала по этому потолку, протирала его тряпкой. Стоящий внизу Кукулькан держал ведро с водой. Оказалось, что здесь поставили самую настоящую, хоть и недорогую, мебель. На полу лежали индейские коврики и циновки, у зеркала — давно увядший букет цветов. Самая уютная часть этой космической "Обсидиановой бабочки".
