Человек против мифов | страница 46

Прежде чем нацисты усовершенствовали технику массового уничтожения, они подходили к этой задаче так:

"После автоматной очереди я увидел, что несколько женщин, шатаясь и беспомощно размахивая руками, с душераздирающими воплями бросились к стоявшим немцам. Немцы расстреливали их из пистолетов... Матери, потерявшие от страха и горя рассудок, с криками бегали по поляне, прижимая к груди детей и ища спасения. Гестаповцы вырывали детей у матерей и, раскачав их за ноги или за руки, бросали в яму. Если матери бежали за ними, их пристреливали"[32].

Разве есть более страшные признаки вырождения, чем массовое избиение детей? Конечно же, нет; но прежде чем погрязнуть в подобных преступлениях, нужно научиться смотреть на детей как на "стада". Каррел и Рецлаф стоят так близко друг к другу, что между ними с трудом помещается пфеннинг. А между псевдодарвинизмом и фашизмом нельзя просунуть даже страницу "Социальной статики".

После событий 1848 г. прошло сто с лишним лет. Может показаться, что ясный горизонт ранних надежд растаял в зловещем мраке. Так могут подумать многие, но не те, кто познал тайну современной истории: движение простых людей по пути прогресса. Это движение народов, крепнущее и ширящееся по всему миру, показывает несостоятельность и клеветы Гревиля, и мрачной лженауки Ницше, и хромающих домыслов Спенсера. Оно уже смело и сметает нацистов, превращая борьбу за существование в победу и торжество разума, а легенду о джунглях – в реальность подлинной цивилизации.

Человек преобразует мир.

В американской политике существует традиция, требующая, чтобы кампании по выбору президента как можно больше напоминали цирк. Эта традиция свидетельствует об определенной жизнерадостности при подходе к проблемам, которую, пожалуй, можно назвать нашей национальной чертой. Однако выборы – дело серьезное, и мы вправе осудить традицию, заставляющую кандидатов, и особенно кандидатов оппозиции, превращаться то в акробатов, то в клоунов, то в знахарей.

Предвыборная кампания 1944 г. несколько отличалась от предшествующих. Умопомрачительность акробатики, злобность клоунады и надувательство в торговле снадобьями превзошли все виденное ранее. Во всей этой шумихе внимательные слушатели могли различить резкие тона, характерные для немецкой политики накануне прихода к власти Гитлера.

Конечно, трудно было на глазах у всех открыто нападать на человека, который одновременно был президентом и главнокомандующим вооруженными силами. К тому же граждане, трижды избиравшие его на эту должность, вряд ли могли поверить в якобы совершенные им беззакония. Поэтому стратеги оппозиции выбрали в качестве главной мишени другого человека, иностранца по происхождению, профсоюзного деятеля по профессии. Выбор был точным, ибо стратеги хотели вызвать наимощнейший взрыв ненависти у наибольшего числа людей. Они были на волосок от успеха.