Большинство местных жителей говорило на одном из наиболее распространенных диалектов, который Гаутама называл юнхэским языком. Я не имел ничего против того, чтобы выучить этот язык, и в моем лице учитель нашел прилежного ученика. Уже через несколько месяцев моего пребывания в гостях у Гаутамы, мы, бывало, целыми неделями разговаривали только на юнхэском, и я достиг уровня свободного владения этим языком.
Во время наших бесед мне удалось узнать много интересного о животном мире Юнхэ, который был на удивление разнообразен. Мы часто уходили в лес на охоту, так что многих обитателей Юнхэ я видел своими глазами, но это была лишь весьма незначительная их часть.
В здешних лесах водились бегемоты с тремя парами массивных ног и плоскими, как у бульдога, мордами. Эти миролюбивые создания паслись небольшими стадами в прибрежном иле, время от времени оглашая пространство аппетитным фарканьем и плеском воды. Я любил подсматривать за ними, и, когда бегемот с разбегу бросался в грязь, поднимаемых им брызг было так же много, как и получаемого удовольствия.
Были тут животные, чем-то напоминающие жирафов, но намного крупней и с шестью ногами. Благодаря своим длинным шеям, они могли доставать сочные молодые листья почти с самых вершин деревьев. Стада газелей паслись в тех местах, где растительности было меньше, явно отдавая предпочтение саванне. Напуганные каким-нибудь хищником, они бросались наутек, смешно подпрыгивая и сея панику в своих рядах. На Юнхэ почти у всех животных было по три пары ног, у многих сохранились перепончатые крылья и роговые наросты по бокам и на спине. Я не встретил ни одиного вида, который был бы даже приблизительно похож на земной, да это и не было странно, так как природа поистине не имеет границ для своей фантазии.
Хищников в лесах и степях обитало достаточно, чтобы держать травоядных в постоянном напряжении. В основном, это были летающие создания, с обликом адских тварей. Они причудливо сочетали в себе что-то от кошачьих, что-то от рептилий, а что-то от птиц или волков. Все встречи с ранее незнакомыми представителями фауны оставляли в моей душе неизгладимые следы, настолько их внешний вид был странен и своеобразен.
4
Как-то вечером мы сидели у костра, сытые и уставшие после тренировок. Огонь потрескивал и играл зыбкими, подвижными язычками пламени. От костра веяло уютом и спокойствием, как от домашнего очага.
— Ну что ж, Марк, — начал Гаутама. — Ты уже достаточно подготовлен, чтобы сразиться с вуквином.
