Он заказал шампанское. Мы чокнулись, прежде чем заговорить как любовники, коими мы не были.
Он разглядывал меня благоговейно и вместе с тем с вожделением, уверенно используя то и дело повисавшие паузы; эти молчаливые паузы тревожили меня; робея, я щедро сыпала словами, будто покрывая нудное до жути черное платье брошками, булавками или фальшивыми украшениями. Я была порабощена. Бесполезно спрашивать почему, прочтите лучше «Космополитен» или «Мари-Клер».
Нередко во время пауз его глаза были прикованы к моим губам. Нумерованные незнакомцы научили меня дешифровать этот взгляд. Ввинчивающийся в рот взгляд означает: «Хочу увлечь тебя в спальню, закрыть дверь на ключ и ласкать». Мне хотелось того же. Пылко. Немедленно. Я бы не побоялась сбросить свои шмотки. О почтенные дамы! Мои шмотки были не только воспитанными, осведомленными, образованными, они помогли мне научиться обходиться без них. Тяжесть желания нарастала. Меня качали волшебные волны. Доктор Джекил не возник из последнего дождя.
– Так вы называете себя Дарлинг? – спросил он, разглядывая меня. Потом повторил с легкой понимающей усмешкой: – Дарлинг, Дарлинг. Звучит как песня. Разве можно остаться равнодушным к той, кого зовут Дарлинг?
– Надеюсь, нет.
Я улыбнулась, а он откровенно радостно продолжал глядеть на меня.
Вдруг наступил тот момент, которого я так опасалась: его взгляд с моих губ перекочевал на меховую накидку. Мои румяна цвета индийской розы приобрели оттенок фуксии. Остерегаясь насмешек, я спустила накидку на спинку кресла, открыв плечи – округлые и сияющие, как созревший плод. И все изменилось. Я правильно сделала, запустив обратную перемотку,– все сравнения сразу отпали. Все. Никакое другое свидание – даже с мужем номер 1 или с незнакомцем номер 2 – не сопровождалось этим внутренним рокотом.
Глаза его засияли, в этом было трудно усомниться. Я превратилась в вожделенный объект, как тот, что красуется в витрине, в самом центре, это мне нравилось. Бог был со мной, а не только с моей юбкой. Бог с восторгом смотрел на мою загорелую кожу, даже не подозревая обо всяких там искусственных загарах, притирках «Estee Lauder» и солнышке, распыляемом с помощью пульверизатора в немедленно сохнущем автозагаре «Ланком». Я смеялась, показывая белые, как бусы из таитянского жемчуга, зубы. Мне хотелось, чтобы меня укротил этот мужчина. Он пробудил меня, он польстил моему женскому тщеславию.
– Вы замерзнете.
Мне и правда было холодно. Но я хотела, чтобы он видел мои плечи. Желая пленить его, я решила, что не стоит пренебрегать даже малейшим преимуществом. И потом, я стыдилась своей кроличьей накидки и стыдилась, что испытываю этот стыд. Я трепетала при одной мысли, что он заметит это.
