Когда он произносил свои последние слова, на его лице промелькнуло то же высокомерное выражение, что и у могущественного тулузского сеньора былых времен. И Анжелика узнала того знатного сеньора в его нынешнем обличье искателя приключений. Это был он, ОН!
Должно быть, она смертельно побледнела.
Он подошел к шкафчику в глубине салона и открыл дверцу. Со спины это был всего лишь ее знакомец Рескатор, и на мгновение в душе Анжелики забрезжила надежда, что все это только дурной сон. Но он вновь приблизился к ней, и в полусвете полярной зари неумолимый рок опять явил ее взору забытое лицо ее мужа.
Он протянул ей бокал.
– Выпейте коньяку.
Она отрицательно мотнула головой.
– Выпейте, – настойчиво повторил он все тем же суровым, хриплым голосом.
Чтобы не слышать больше этого голоса, она залпом осушила бокал.
– Теперь вам лучше? Но почему вам стало дурно? От проглоченного коньяка у Анжелики захватило дух, она закашлялась и не сразу смогла отдышаться. Его вопрос помог ей немного собраться с мыслями.
– Вы спрашиваете – почему? Узнать, что человек, которого я оплакивала столько лет, жив, что он стоит передо мною – и вы еще хотите, чтобы я…
На смуглом лице на миг блеснули по-прежнему белые, великолепные зубы. Это в самом деле была улыбка Жоффрея, последнего из трубадуров, но омраченная то ли грустью, то ли разочарованием.
– Пятнадцать лет, сударыня! Вдумайтесь в это! Пытаться обмануть себя было бы с нашей стороны недостойной и глупой комедией. За эти годы оба мы – и вы и я – прожили иную жизнь и познали иные увлечения.
Правда, которой она упорно отказывалась посмотреть в лицо, внезапно пронзила ее, словно холодный, острый кинжал.
Она нашла его, но он ее больше не любит! Много-много лет она представляла его себе в мечтах, и ей всегда виделось одно и то же – как он протягивает к ней руки. Ее мечты – теперь она это ясно понимала – были всего лишь пустыми фантазиями, наивными, как и большинство женских фантазий. Жизнь высекает свои письмена на твердом камне, а не на мягком воске, из которого лепятся бесхитростные мечтания. Ее запечатлевают удары острого, тяжелого резца, безжалостные, причиняющие боль.
«Пятнадцать лет, сударыня! Вдумайтесь в это!»
Он любил других женщин…
Может быть, он женился? На женщине, которую полюбил страстно, гораздо сильнее, чем когда-то любил ее?
На ее висках выступил холодный пот. Ей показалось, что еще немного – и она снова потеряет сознание.
– Почему вы открылись мне сегодня?
