Ветер усилился, и корабельные фалы[15] натянулись. Первыми поймали ветер и надулись паруса на бизань-мачте. Вслед за ними — фок, топсель,[16] брамсель,[17] и большой корабль сильно накренился на левый борт. Мили пеньковых тросов, составлявшие корабельные снасти, натянулись, как струны, бомкливер неистово хлопал.
Глаза всех моряков были устремлены на водное пространство перед кораблем. Всех, кроме одного — Ричарда Хордуна, переводчика экспедиционного корпуса. Его взгляд был прикован к письму знаменитого английского любителя опия Томаса Де Куинси. Ричард несколько раз кряду прочитал слова, написанные каллиграфическим почерком великого человека, после чего аккуратно сложил письмо и положил в блокнот. Затем он подошел к ограждению квартердека, посмотрел вперед, на приближающуюся излучину реки, и улыбнулся. Широкий изгиб великой Янцзы в том месте, где в нее впадала река Хуанпу, представлял собой лучшую природную гавань, которую когда-либо видел Ричард.
К борту корабля пришвартовалась двухместная китайская джонка. Перехватывая руками веревку, свешивающуюся с квартердека, на борт поднялся Макси с лицом, перепачканным сажей.
— Задание выполнено! — крикнул он, увидев брата, и широко раскинул руки. — Еще один паровой двигатель заработал. Пердит не хуже старого багдадца.
Ричард покачал головой и знаком велел брату следовать за ним на корму.
Фиглярство Макси привлекло внимание нескольких матросов и офицеров. Два старших мичмана выступили вперед, но Макси повернулся и обратился к ним на идиш:
— Хотите что-то сказать, джентльмены?
Мичманы пробормотали что-то насчет приличного поведения, но рыжий еврей проигнорировал их. Хотя англичане не любили Макси, они в нем нуждались. И не только потому, что он был гением в области паровых двигателей, которые в условиях китайской тропической жары вели себя крайне капризно, но и еще по одной причине. Макси, помимо всего прочего, возглавлял добровольцев, выступавших на стороне британского экспедиционного корпуса. Это было нерегулярное подразделение тех, кого сто лет спустя будут называть партизанами. Британская армия многому научилась за время, прошедшее после ее позорного поражения со стороны американских поселенцев в 1776 году и патовой ситуации, в которой она оказалась в 1812-м. Английские военачальники поняли, что, хотя ведение войны классическими боевыми порядками и по классической схеме «стой — стреляй — на одно колено — перезаряжай» и остается эффективным, эта тактика должна поддерживаться боеспособными летучими подразделениями, состоящими из местных жителей. Поскольку китайцам, не говоря уж о маньчжурах, англичане не доверяли, для них настоящим подарком стал этот шумный месопотамский еврей и его банда торговцев наркотиками.
