Да, мы почти не меняемся… Интересно, что нужно с собой сделать, чтобы хоть немножко потолстеть?.. Ну, право слово, стыдно… Последние двести лет Пятый весил не больше сорока пяти килограмм. Волосы, как всегда — ниже плеч, седые, встрепанные. «Выгляжу, как дурак, — подумал Пятый с отвращением, — как Лин тогда сказал?.. Тощее седое нечто?..»
Зеркало исчезло. Пятый поплелся в столовую — захотелось пить. Если быть честным с самим собой — не пить, а выпить. Если уж совсем честно, «захотелось» — слишком гуманное слово. Выпить было просто необходимо…
***
Проснувшийся Лин обнаружил друга сидящим на полу посреди каюты. Возле Пятого стола полупустая бутылка с наспех синтезированным непонятным пойлом, рядом с бутылкой лежала коробка с печеньем из рибира (единственной едой, которую Пятый любил), и валялась пачка сигарет.
— Привет, — еле ворочая языком, сказал Пятый. — Ты как?..
— Пятый, — проникновенно начал Лин, садясь, — когда ты успел, а?..
— Ну… — тот задумался. — Значит, так… ГайкИ от нас свалили пять часов тому как… я проснулся два часа назад… ты проснулся сейчас… Во! За эти два часа, — отрапортовал он.
— Молодец, — Лин с трудом слез с кровати. — Лучше бы пожрать сообразил хоть что-то…
— Сам… сообрази… Лин, что это было, а?..
— Что было? — Лин нахмурился. — Гадство было. Особенно мне не понравилось гайковская лапа на моей башке и синхронизация… хм... они дышат не так.
— Это да… иди, ты же есть хотел…
Лин махнул рукой и поплелся в сторону кухни. Вернее, час назад Пятый решил, что сегодня кухня будет «вот тут», и сейчас Лин, тихо ругаясь про себя, пытался понять — что же такое его друг с пьяных глаз успел нагородить на катере?.. Тихий ужас.
— Ты что пьешь? — спросил Лин, вернувшись.
— Не знаю, — Пятый понюхал бутылку, поморщился. — Но градусов пятьдесят там есть.
— Дай.
— Сам возьми.
— Нет, ты.
— Нет, сам.
— Нет, ты!..
— Нет, я сказал!
— Дай!..
— Пошел вон!
Через полчаса они сидели на кровати, которую Лин увеличил до неимоверных размеров, пили пойло, закусывали всё тем же печеньем. У Лина не хватило сил хоть как-то сформулировать адекватный заказ на синтез, а у Пятого получалось делать только алкоголь. Печенье у него просто было с собой, как выяснилось позже.
— Уф, — констатировал Лин, — выбрались. Не верится даже…
— Это точно, — подтвердил Пятый.
— Подумать только! — оживился Лин. — Один-единственный инфернальный мир — и какие страсти!
— Он не инфернальный.
— Вишневый, инфернальный, — не согласился Лин.
