Жители улицы Сент-Антуан по-своему уже приспособились к «высочайшим выездам»: они пышно разукрашивали гобеленами и драпировками фасады своих домов, хотя на последних этажах немало окон оставались пустыми. Именно так в январе 1540 года — это было необычайное зрелище — здесь встречали кортеж императора Карла V,[2] когда он, с позволения короля Франциска I, проехал через Францию, дабы покарать фламандцев, восставших против испанского владычества. Однако на сей раз чиновники муниципалитета уж слишком увлеклись: они распорядились даже разобрать брусчатку, чтобы насыпать на дороге песку. Рабочие засыпали сточную канаву и убирали крест у церкви Сен-Поль, садовники выкорчевывали почтенный вяз, почти двести лет затенявший улицу. Но особенно расстарались плотники: чуть ли не у каждого дома сооружались высокие, до самых крыш, трибуны, которые, казалось, перекрывали доступ воздуха и света.
К чему все эти приготовления?
Дело в том, что улице Сент-Антуан предстояло еще раз превратиться в декорацию для многодневных королевских турниров. Нечто подобное здесь уже происходило в начале года, когда, по случаю свадьбы юной Марии Стюарт с дофином Франциском, была устроена казозелль, потешное сражение между турками и маврами. До чего шумное зрелище! Уж в чем его участники себе не отказали, так это в удовольствии от души побарабанить «по-оттомански».
Сам же квартал был страшно унылый. От Сены его отделяло кладбище Сен-Поль, где начали хоронить еще в 632 году. Летними вечерами по-над кладбищенской оградой стлался тяжелый, гибельный туман, смешиваясь со зловонными испарениями сточной канавы. Это была сущая клоака, в которой скапливались стоки и отбросы всего квартала. Вырвавшись на простор, нечистоты устремлялись — другого слова не подберешь — по улице Кюльтюр-Сент-Катрин во рвы, окружавшие стены крепости Карла V,[3] которые, казалось, увязали в этом зловонном болоте.
И в погожий июньский день 1559 года праздничные трибуны вновь надолго заслонили окна жилых домов. Правда, повод для радости все-таки был: предстоящие торжества были приурочены к только что заключенному с испанцами миру в Като-Камбрези.[4] Так решил король Генрих II. На всех перекрестках города глашатаи выкрикивали его указ:
«Именем короля. После долгой и жестокой войны, на которой не ведавшим отдыха оружием было пролито столько человеческой крови, всем гражданам повелевается с чувством радости, облегчения и ликования восславить это великое событие!».
