Поэтому с писаных слов самого Ханфштенгля остается сообщить последнее. В далеком 1921 году его познакомил с нацистами через еще одного приятеля по Гарварду, советника посольства США в Берлине Роббинса, заместитель военного атташе посольства капитан Трумэн Смит.
Но зачем надо было знакомить Смита с Ханфштенглем? По уверениям последнего, Смиту понадобилось, чтобы именно Эрнст, приехавший в Мюнхен за три (!) месяца до этого и после шестнадцатилетнего (!) отсутствия, познакомил капитана с военными чинами Баварии. Читатель! В раздавленной (именно благодаря США) Германии начала 20-х годов американские дипломаты чувствовали себя уверенней, чем дома за океаном. В Германии они были тогда не гостями, а хозяевами.
И вот представь, читатель, эту картину! Военный дипломат мировой державы номер один в побежденной, бесправной и бессильной стране не находит более подходящей и влиятельной фигуры, и для чего?! А для того, чтобы договориться о встречах с военной элитой Баварии! Оказывается, во всей Германии не нашлось для этого лучшего посредника, чем скромный сын разорившегося антиквара! Человек глубоко штатский, известный лишь ростом, смехом, и говорящий по-английски лучше, чем по-немецки!!
И вот этот-то даже не без году неделя, а всего лишь «трехмесячный» мюнхенец вводит капитана Трумэна в круг, где тот встречается с наследником баварского трона Рупрехтом Виттельсбахом, генералом Людендорфом, будущим правителем Баварии Густавом фон Каром, графом Гуго Лерхенфельдом…
Удивительно? Необъяснимо?!! Да, пожалуй. Но — не очень… Капитан Трумэн Смит был, как водится, помощником военного атташе для виду, а работал в военной разведке. Вряд ли можно сомневаться с учетом только что сказанного, что не был чужд этого ведомства и Ханфштенгль («Хэнфи» — как его прозвали в Гарварде)…
Так что есть все основания полагать, что всё это было блестяще задуманной операцией по внедрению «Хэнфи» в окружение крайних немецких националистов. Она успешно началась и успешно растянулась на долгие бурные годы. Впрочем, и место для «Хэнфи» было выбрано с умом — все время при начальстве, а ответственности — с гулькин нос. Репутация «шута» тут была отличной маской.
Но, видно, вилась эта веревочка как раз до марта 37-го, после чего надо было срочно выдумывать истории в стиле «знаменитого сыщика» Ната Пинкертона.
Что ж, и так срок был отслужен немалый… Не то что Раушнинг! Тот оказался слабее, и столько лет «при Гитлере» не протянул…
