Но уже с начала 1920-х годов стали посылать в длительные научные командировки за границу. Пример любимца Резерфорда Петра Капицы лишь наиболее известен, но более чем не единичен. Напомню, что в 20-е годы у Резерфорда в Кэмбридже работал и Юлий Борисович Харитон — будущий научный руководитель первого советского центра разработки ядерного оружия в Арзамасе-16.
А вот что пишет Фриш: «Во второй половине 20-х годов советская физика быстро продвинулась вперед и во многих направлениях получила мировое признание. Эти успехи были вызваны не только возникновением большого числа щедро финансируемых институтов, но и широким общением советских ученых со всей мировой наукой».
Фриш уже 20-е годы оценивает как бурный рост. Но на самом деле качественный скачок пришелся как раз на те годы, которые братья Голицыны воспринимали как гибель России. Если в 1929 году научно-исследовательских институтов и их филиалов было 438, то к концу 1932 года — уже 1028. Но и это был лишь разбег. В 1929 году страна имела 20 тысяч научных работников, а через десять лет — почти 100 тысяч.
Еще в 1928 году «отец советских физиков» Абрам Федорович Иоффе (пользовавшийся у Сталина большим авторитетом) организует Первый Всесоюзный съезд физиков. В Москву приехало и много иностранцев, среди которых блистали Дирак, Бриллюэн, Борн и Дебай.
После недели московских заседаний съезд переехал по железной дороге в Горький, а оттуда на специально зафрахтованном пароходе до Сталинграда. Заседания продолжались на пароходе и в больших университетских городах — Казани и Саратове. Из Сталинграда поездом перебрались в Орджоникидзе, а оттуда автомобилями в Тбилиси.
Там съезд официально закрылся, но большинство еще поехало на море, в Батуми, и уж оттуда стали разъезжаться по домам.
А за одиннадцать с половиной лет до этого, в январе 1917 года, профессор Богданович на заседании Комиссии по изучению производительных сил России, созданной при Императорской академии наук стараниями академика Вернадского, делал доклад «О месторождениях вольфрама в Туркестане и на Алтае».
Шла война… Вольфрам — это быстрорежущая сталь и значит, возможность удвоенного выпуска шрапнели.
Богданович закончил сообщением:
— Итак, господа, для изучения туркестанских руд необходимы 500 рублей.
— А наш запрос в правительство? — поинтересовался профессор Ферсман.
— Недавно получен очередной ответ — денег в казне нет. Собственно, господа, как вы знаете, правительство отказывает нам вот уже два года.
