Последними словами были: «Я поручаю руководителям нации и тем, кто им подчиняется, безжалостно противостоять всемирному отравителю всех народов — международному еврейству».
Далее следовала подпись: «Адольф Гитлер».
Столицу рейха штурмовали люди, осененные знаменами Ленина. Именно Россия большевиков привела фюрера к этому последнему росчерку пера. Но у него, отринувшего общий с ними путь противостояния силе Капитала, не сдержавшего договора с ними, в свой последний земной час обвиняющих слов для большевиков не нашлось.
Их за него дописали послевоенные «стенографы»… Благо дело, послевоенным заказчикам расплачиваться с ними было чем. Упомянутое фюрером «предвкушение усиления деловой активности» пролило над Америкой второй в XX веке золотой дождь, который шел из туч, собиравшихся в Европе из слез, крови и дыма пожарищ.
А вот еще один миф… Разговоры Гитлера в близком окружении — это, если верить сотням книг, «бесконечные» «многочасовые монологи». Но если взять в руки «Застольные разговоры», застенографированные Генри Пикером, и прочесть самому вслух самую длинную одноразовую запись, то займет это минут тридцать…
Полчаса.
Так что хватало, надо полагать, времени для высказываний и у других собеседников. Между прочим, часто сидевшая за одним столом с Гитлером Траудль Юнге вспоминает, что он был не только отличным рассказчиком, но и таким же слушателем.
А сколько написано о поверхностности, безграмотности, невежестве Гитлера! Хотя на глубоком экзамене по универсальности знаний (причем таких, которые как раз и необходимы политическому лидеру) многие его «коллеги» по государственному управлению — те же Рузвельт, Трумэн выглядели бы по сравнению с фюрером бледно. Ведь кроме склонности к упорному самообразованию, он еще и обладал абсолютной памятью. Как и Сталин.
В этом, то есть в искажении личности до неузнаваемости, судьба Гитлера, надо сказать, с судьбой Сталина схожа.
По разным причинам, но до конца не понят ни тот, ни другой.
И тот, и другой оболганы.
Отличие же в том, что реальный Гитлер не сумел распорядиться своим уникальным гением так, чтобы отдаленная история, где подлинная цена раушнингов и ханфштенглей уже известна, оценила и оправдала этот гений.
А реального Сталина та же история рано или поздно поставит на одно из первых (если не первое) мест среди величайших государственных фигур человечества. Хотя и отметит его крупнейшие просчеты и ошибки.
Идя порознь с Россией, реальный Гитлер свой шанс на величие упустил полностью.
