И с того момента, моя жизнь круто развернулась на грёбанные сто восемьдесят градусов и зашагала в сторону смерти.
Хотя…
Наверное, к этому шло с самого детства…
– Я не знаю, Ском. Боль – это приятно. Это прилив адреналина. Это на время заполняет пустоту. Ты просто режешь себя, тебе больно, кровь красная – и проблемы уходят. Нет, они не исчезают, они просто перестают тебя волновать… – я допивал третий стопарик «Флагмана». Скомат завороженно следил за мной.
– Так что я буду продолжать это делать. Мне не нужны твои советы и сострадание. Тебе всё равно наплевать. – я подлил ещё и проглотил это.
– Ты псих, Войд. Ты калечишь себя, а твоя проводка, – он ткнул пальцем в серебристые шрамы на внутренней стороне руки. – она не страдает?
Я пожал плечами. Следы от переделки нервной системы покрывали всё моё тело, ртутным орнаментом, напоминавшим чертёж микросхемы. Это стоило очень дорого. Это было довольно болезненно. Это было… приятно.
– Нет, я, когда себя режу, не затрагиваю проводку. Я аккуратен.
Скомат покачал головой. Он вздохнул и налил стопку себе.
– Знаешь, парень, ты ведь умрёшь и очень скоро, если будешь жить такими темпами. Сколько твоя поджелудочная и мозг выдержат, хм? А стимуляторы?
– Года два. – сказал я равнодушно. – потом выращу в клинике новую железу…
– А мозг?
Я не ответил. Я и сам знал, что мозг скоро станет похожим на кусок швейцарского сыра. Да, я чуть не забыл про «робол». Из внутреннего кармана пальто я вытащил красную пульку и засунул её в венозный порт.
– Ты на этой дряни сидишь? – с отвращением спросил Ском. – какой кошмар. Она тебя изнутри съест.
– Да, я знаю. Но это единственная доступная мне дрянь , которая не даёт мне уснуть.
– Шизанутый ублюдок. – подвёл итог Скомат и выставил мне всю бутылку «Флагмана».
Через час, когда я уже порядочно нализался и пустился в горькие, но приятные самоедские мысли, из женского туалета притрюхали Ринат и Лёха. У Рината, здоровенного смуглого парня татарской наружности, из-под мышки торчала доска для нард. Его лицо было мрачным, а вот Лёха, высокий чел с крысиным лицом и серыми дредами победоносно улыбался. В его рту блестела золотая фикса.
Он хлопнул меня по плечу.
– Здорово Войд. Как жизнь?
Я поднял голову.
– Всё, понял, отъёбываюсь. Ском, слышь, чувак, я его сделал!!! – за этим последовало весьма странное телодвижение – смесь почёса обезьяны и вудуисткого танца. Лёха заржал на слишком высокой частоте, так что я прикрыл свои бедные уши. – а вот Ринатка у нас в говне, да, малыш?
