Ханна пообещал и убрался восвояси. Я быстренько осмотрел ящички и отделения для всякой мелочевки, но не нашел ничего, хоть мало-мальски достойного внимания. Главное — ни единого письма. Прошло не шесть, а целых десять минут, прежде чем снизу послышался голос:
— Мистер Гудвин! Где вы?
Тамми стояла у основания лестницы в той же меховой шубке и шапочке, в каких я встретил ее накануне.
Я спустился, облачился в пальто и шляпу, сунул сверток в карман и вышел следом за Тамми на улицу. Мы прошагали до Девятой авеню, где я взял такси. Усевшись рядом с Тамми на заднее сиденье, я назвал таксисту адрес, затем спросил ее:
— А вы водите машину?
— Конечно, – пожала плечами Тамми. – Кто же ее не водит?
Это мне не помогло. Нельзя же угнать машину и сбить пешехода, если не умеешь водить. Если вам кажется, что я пытался, под любым предлогом, обелить Тамми Бакстер, то вы заблуждаетесь. Тем более что против нее свидетельствовали уже целых четыре обстоятельства. Впрочем, эта проблема разрешилась уже совсем скоро. Не успело такси остановиться напротив нашего особняка, как из стоявшего неподалеку автомобиля выбрался какой-то мужчина. Это оказался Альберт Лич, собственной персоной.
Я должен был догадаться уже тогда. Во всяком случае, мне следовало бросить Тамми Бакстер на произвол судьбы, а не пытаться ее выгораживать. Лишь последний болван не догадался бы об этом, когда Альберт Лич, предъявив мне кожаные корочки, заявил:
— Я арестую вас по подозрению в хранении фальшивых казначейских билетов Соединенных Штатов Америки.
Мои брови поползли на лоб.
— О, на сей раз, я вижу, вы без ордера?
— Когда основания для ареста достаточные, ордер на арест нам не требуется, – самодовольно ответил он.
— Что ж, вам виднее — я не силен в законах. Однако, учитывая, что мы на улице, а мою комнату вы уже обыскали, под «хранением» вы, видимо, подразумеваете, что оные казначейские деньги сейчас при мне?
— Да.
Что ж, это легко проверить. – Я растопырил руки. – Действуйте.
— Не здесь, – сказал он, хлопая меня по плечу. – Вы поедете со мной.
— При всем уважении к вам, вынужден отказаться.
Отнести вы меня не сможете — я тяжелый, так что вам остается только тащить меня волоком. Я не хочу, чтобы мне что-нибудь подсунули, а здесь, по крайней мере, есть свидетели — вот эта дама и водитель такси. В их присутствии обязуюсь не вчинять вам иск, если простужусь из-за того, что вы меня здесь разденете. – Я снова растопырил руки.
Лич повернулся и крикнул:
