— Мне толковали, что мужчина имеет право обращаться к судье лишь через этих пронырок-поверенных. Я же попытался втолковать одной из них, что в мире, где живу я, мужчина берет слово, когда только вздумается, ну а женщина — сбоку припека.
— Ну и что же было дальше? — Я буквально затаил дыхание.
— А-а-а... Виновен в том-то и том-то, приговаривается к тому-то и тому-то... Эта чокнутая жаба опустошила мне карманы штрафом, заявив, что остаток долга великодушно прощает, как чужеземцу, и обозвала напоследок дикарем необразованным. — Глаза собеседника на мгновение потемнели. Затем он снова довольно заулыбался: — Но я не собирался выслушивать до конца все эти затейливые казематные байки. Принуждение к изучению гражданского долга — так, кажется, называют они свою прочистку мозгов? Я отряхнул со своих подошв мертвящую пыль этого ублюдочного бабского мира и надеюсь, что навсегда. Ваши бабы вполне достойны своих мужиков. В карманах у меня было хоть шаром покати, и топтуны уже наступали на пятки. Поэтому, чтобы не радировать домой и никого не беспокоить, я и устроился здесь зайцем. Вот так вот!
Какое-то время я переваривал услышанное. Когда же врубился полностью, чуть не хлопнулся в обморок.
— В-вы хот-т-тите ск-к-казать, — заикаясь, выдавил я, — чт-т-то на-на-нарушаете закон п-п-прямо сейчас? П-п-пока я здесь, с вами?
Венерианин присел на краешек койки и удивленно уставился на меня:
— Господи боже ты мой, да во что же только превратили они своих головастиков! А кроме всего прочего, за какой такой нуждой ты приперся на корпусную палубу? Это запрещено.
По трезвом размышлении я согласно кивнул:
— Вы совершенно правы, мистер. Я вляпался в это дельце сам. Теперь мы с вами оба — самцы вне закона.
Венерианин грубовато заржал. Затем устроился на койке поудобнее и принялся чистить свой бластер. Я тут же поймал себя на том, что рассматриваю сверкающий смертоносный ствол как завороженный с тем самым чувством, какое Сис и приписывала в подобных делах мужскому полу.
— Фердинанд, стало быть? — заметил чужак. — Не годится подрастающему головастику. Язык сломаешь. Буду звать тебя Фордом. А ты зови меня Бат. Бат Ли Браун.
Я проверил на языке звучание своего нового имени — ничего, оно мне понравилось.
— А Бат — это тоже сокращение?
— Сокращение, ага. От Альберта. Но мне еще не попадался никто, способный выхватить пушку достаточно быстро, чтобы назвать меня полным именем. Видишь ли... Папаша до Венеры добрался в восьмидесятые, с большущей волной эмигрантов из Онтарио. И всех нас, пацанов, назвал в честь канадских провинций. Я самый младший из братьев, вот мне и досталось имечко, заготовленное предками для девчонки.
