Так оно и было. Из шлюза донесся негромкий голос капитана:
— Я пришел без оружия, Браун.
— Запросто могу поделиться, — ответил ему Бат.
— Нет, благодарю. Ты владеешь этими штуковинами получше, чем я своей скорлупкой. — Слова капитана зазвучали глуше, похоже, он начал удаляться от входа. Бат заклокотал, как нефтяная скважина перед самым выплеском. — Я считал и считаю тебя правильным парнем, Браун. — Голос капитана чуточку подрагивал. — Всякий раз, опускаясь за грузом в Нью-Каламазу, я слыхал о не знающих промаха парнях Браунах только одно хорошее — дескать, блюдут законы чести и в безоружных никогда не стреляют.
Начиная с этого момента голоса поутихли, и из катера доносилось только невнятное бормотание. Что-то мокрое шлепнулось на макушку, и я поднял глаза — с кончика носа второго механика свисала, готовая сорваться, следующая капля пота. Я увернулся.
— Что там происходит? — выдохнула Сис, силясь заглянуть в шлюз.
— Бат решает, делать ли ему из капитана болтунью или все же глазунью, — оттаскивая ее подальше, прокомментировал программист. — Эй, старина! — продолжал он, обращаясь к эконому. — Помнишь, как вся семейка Браунов с папашей во главе заявилась в Духовку на переговоры с полковником Леклерком?
— Одиннадцать трупов, полсотни раненых, — машинально откликнулся всеведущий эконом. — После того армия уже не смела совать свой нос южнее Морозильника. — Его правое ухо напряженно шевелилось. — О чем они там сейчас говорят?
Внезапно мы услышали это — все как один.
— В силу полномочий, присвоенных мне Постановлением Помонской коллегии, — громко провозгласил капитан, — я заключаю вас под стражу за нарушение статей Космического транспортного уложения от шестнадцатой по двадцать первую включительно и подвергаю изоляции до завершения полета согласно параграфам сорок первому и сорок пятому...
— Сорок третьему и сорок пятому! — простонала Сис. — Я же говорила ему: параграфы сорок третий и сорок пятый! И даже повторить заставила...
— ...Закона Матери Аниты, специальный циркуляр номер 2136 Директив межпланетной безопасности, — закруглил капитан непривычно долгий для себя монолог.
Затаив дыхание, мы ждали реплики Бата. Тянулись томительные секунды, но характерного звука лучевого разряда мы так и не дождались.
Вместо этого раздался шорох шагов, и проем заслонила великанская фигура — Бату даже пришлось наклонить на выходе свою патлатую голову. На лице застыла забавная гримаска умственных потуг. Следом показался капитан с бластером — непривычное оружие он держал опасливо, точно гадюку, обеими руками.
