Перед отправкой на фронт Лев заехал в морской архив. Гитлеровцы уже подходили к Ленинграду, 424-й пехотный полк 126-й немецкой дивизии из района Шлиссельбурга прорвался к Дудергофским высотам у ленинградских пригородов. Позднее из показаний пленных Головин узнал, что командир 6-й танковой роты обер-лейтенант Дариус в этот момент радировал в штаб: «Я вижу Петербург и море». Начальник оперативного отдела 1-й танковой дивизии подполковник Венк понял: его Дариус достиг отметки 167 на карте, вершины «Голой горы». Ленинград лежит у его ног, остается только протянуть к нему руку.
Фашисты из тяжелых орудий уже начали обстрел города. В небе висели «мессершмитты» и «юнкерсы». Бойцы комендантского взвода вытаскивали из полуразрушенных хранилищ архива ящики с документами, грузили их на полуторки. По двору метался заместитель начальника архива майор Попов. Военный историк Попов в свое время отдал много сил организации морского архива. Стараниями этого немного суматошного, чудаковатого, умного человека были сохранены огромные ценности в лихолетье гражданской войны, в голодные и холодные зимы Петрограда. Он любил опекать увлеченных людей и, конечно, сразу узнал Головина.
— Видите, что творится?! — крикнул Попов Головину, не отвечая на приветствие. — Боюсь, что архив эвакуировать не удастся…
— Само собой, — Попов подбежал к Головину, вытер платком пот, размазав по лицу сажу. — А вы на фронт?
Головин кивнул.
— Через час там будете… На трамвае, прости господи.
— У меня пока есть время. Может, вам помочь?
— Да вы свалились, как манна небесная! — обрадовался майор. — Своих людей мало. Третьи сутки не спим. Надо закончить опись. Архив развозим куда как. Сами понимаете, не каждому такое можно доверить.
— Ну, вы-то меня знаете, Анатолий Васильевич.
— Не знал бы, не просил. Вот вам тетрадь, пишите…
Весь день Головин помогал составлять опись архивного имущества. Условными значками он обозначал, куда какой раздел направляется. По каталогу Головин знал шифр раздела, относящегося к 1812–1822 годам, и даже вздрогнул, когда боец выкрикнул надпись на ящиках:
— Восемнадцать тысяч двести тридцать два дробь девятнадцать. Индекс «семь»!
18232/19 включал в себя как раз те документы, которые нужны были Головину и до которых он не успел добраться. Бумаги этого раздела, весом не меньше пяти тонн, направлялись в загадочный пункт «семь». Попов проследил за взглядом Головина, догадался:
— А-а, первая антарктическая… Весьма возможно, что именно здесь хранится то, что вы ищете.
