Ирина с тоской подумала, что объяснить ничего не сможет. Но что-то говорить все-таки было надо. Она завозилась, пытаясь все-таки сесть и придать себе хоть немного достоинства. Чьи-то крепкие руки поддержали ее, не дали вновь ткнуться носом в пол. Ирина хотела поблагодарить, но из горла вырвался лишь слабый хрип.
— Молчите? Не очень разумно с вашей стороны. И не надейтесь на психокод: он не сработает.
Только тут Ирина сообразила, что а-дмори леангрош обращался не к ней.
Человек в зеркальном плаще лежал на полу лицом вниз. Плащ, впрочем, с него уже сорвали. Толстые браслеты из голубого металла ничем не напоминали земные наручники, но функцию исполняли точно такую же.
— А… где… — вскинулась Ирина, ища взглядом ребенка.
— Не беспокойтесь, — тихо сказали ей в ухо, — с девочкой все в порядке.
— А… как…
— Следим, — коротко объяснил а-дмори леангрош. — Фарго возмущается, но, как сегодня выяснилось, совершенно зря. Я ему, глупцу, не раз говорил, чтобы возвращался в родной шадум вместе с супругой и дочкой, там-то уж его никто не тронет. Так нет, все характер свой независимый показывает. Вот и результат.
Чувствовалось, что Дорхайону на язык просятся многоэтажные определения незадачливого похитителя, но а-дмори леангрош благородно сдерживает порывы своей души.
Шадум. Ирина вспомнила, что этим словом у Оль-Лейран обозначалась так называемая малая семья, состоявшая из очень близких родственников. Ну там, родные братья и сестры, родители, дедушки с бабушками и внуки с внучками… Для более отдаленного родства существовали другие определения.
— А может он знал все… — Ирина говорила с трудом, но боль в горле уже уменьшилась до терпимых пределов. — Этот урод. Знал, что вы следите. Или не он сам, а те, кто послал его…
— Думаете, этот спектакль был рассчитан именно на меня?
Ирина осторожно кивнула. Всегда противно подозревать близких людей, но не учитывать возможность предательства с их стороны нельзя тоже.
Конечно, не с больным горлом проговаривать такие длинные фразы. Но, кажется, Арэль Дорхайон все понял правильно.
— Интересно, — ядовито сказал он, — почему вы это придумали, госпожа Исмуратова?
— Я детективы люблю, — угрюмо ответила Ирина, невольно прижимая ладонь к шее. — А там как раз таких сюжетов много… Надеюсь, вы не совершите новой ошибки.
— Жалеете падаль, пойманную с поличным? — восхитился Дорхайон. — Однако, госпожа Исмуратова. Подобная чувствительность не делает вам чести!
— Не жалею… — буркнула Ирина, — Но не думайте, будто я забуду вам Лилому Рах-Сомкэ.
