Милорд ввалился в стойло, ожидая увидеть раненого конюха и норовистого… Увиденное заставило замереть на месте. Лошади в стойле не было, зато от людей слишком тесно. При появлении герцога все замерли. Три мужчины и женщина. Двое мужчин, в которых Влад узнал телохранителей невесты, отступили назад и замерли, опустив руки, женщина повернулась к Владу и улыбнулась, приветствуя жениха. Но герцог не обратил внимание на обворожительную улыбку, его взгляд был прикован к третьему мужчине, скорчившемуся на полу. Вид обнаженного до пояса парня, перепачканного в крови и песке, с перетянутой ошейником шеей, беззащитно прижимающего к животу сломанную руку, вызвал приступ жгучей ярости. Усилием воли герцог совладал собой и, повернувшись к девушке, вполне спокойно поинтересовался:
— В чем дело?
— Ах, милорд, это просто ужасно, — горестно сообщила та, — я случайно обронила подаренное вами колечко, а этот подобрал и не хочет возвращать!
Она брезгливо поддала лаковым носком туфли прямо по поломанной руке несчастного, отчего тот слабо застонал и дернулся отползая прочь, за что получил крепкий удар хлыстом от одного из телохранителей. Раб замер, плотнее вжимаясь в пол. 'О какой женитьбе может идти речь если я ее сейчас придушу?' — с отстраненной холодностью подумал Влад. Нежная девушка из хорошей семьи, мать ее! Способная спокойно наблюдать, как в ее присутствии с усердием калечат человека! Мало того, принимающая живейшее участие.
— Я вот думаю, ваша светлость, может отрубить ему руку? — невинным тоном поинтересовалась она мнением Влада, совершенно не замечая, что смерть прошла в миллиметре от ее шейки.
— Сколько? — мрачно спросил он, желая только одного — поскорее выбраться отсюда и полюбовно разорвать помолвку.
— Одну, конечно! Если отрубить обе, как он будет работать?
— Я спрашиваю сколько вы просите за раба?
— За эту рухлядь? — она еще раз ткнула раба носком, — Ну… даже не знаю… Кредов десять, наверное. А что?
— Я даю вам двадцать, ваша милость, с условием, что вы пришлете документы по почте.
— Расписку желаете, ваша светлость? — она тут же сменила тон на деловой. Уж конечно, перед носом замаячила прибыль в целых двадцать кредов. Правда, в хорошем баре за это и кофе не выпьешь…
— Да, я желаю расписку, — процедил герцог, доставая из кармана пиджака бумажник.
Расписка была написана тут же и графиня получила причитающиеся ей деньги, а Влад полуживого раба, которого следовало как можно скорее отвезти в госпиталь реабилитационного лагеря.
