— Радагаст, вызывает базу! Ратар, ответь! Радагаст вызывает базу! — орала я в маленький микрофон своей рации, сжимая ее в окоченевших пальцах.
Ну, еще разок. 'Радагаст вызывает!'. Я уже отчаялась услышать ответ, когда рация в моих руках закашлялась статическими разрядами эфира и до меня донесся ясный, встревоженный и злой голос Зака.
— Радагаст, база слушает! — рявкнул он мне прямо в ухо.
— Зак, не ори, — попросила я, пытаясь, чтоб голос мой звучал как можно более беззаботно, — как там у вас?
— Аня, ты где? — заволновался Зак.
— Я же тебе сказала — на шахтах, скоро приду, — 'Если только буду жива, когда шторм закончится', - добавила я про себя. — Позови Ратара.
— Его нет, там какие-то проблемы в городе.
— Они что, еще не эвакуировали город!? — взвыла я.
— Не совсем.
— Позови Миху, — эта просьба оказалась лишней, спасатель сам вырвал у Зака микрофон и рявкнул:
— Ах, все шахтеры дошли, почему задерживаешься?
— Миха, нужен транспорт у меня тут с десяток пострадавших, был небольшой взрыв.
— Выезжаю, жди!
Миха отключился, я спрятала рацию и отправилась вглубь, уже успевшей изрядно промерзнуть, надстройки, где меня ждали люди. Так, смерть, как видно, откладывается и это неплохо. Но почему, черт Ратар до сих пор капается с городом? Ладно, оставим эти вопросы на потом. Сейчас надо добыть из жилых помещений надстройки все одеяла, которые здесь есть, укутать в них особо тяжелых и подготовить их к эвакуации.
Нервы у шахтеров железные, но и они начинают сдавать под угрозой неминуемой смерти, когда за стенами особенно яростно воет ледяной ветер, охватывая жестокими лапами жалкую горстку людей, затерянных посреди взбесившейся стихии. Предотвращая ненужную панику, заставила работать всех, кто мог передвигаться. Не хватает мне еще толпы обезумивших мужиков! Физическая нагрузка и мое спокойствие на время отогнали панику, только бы Миха не застрял и не затерялся в пурге.
Не прошло и десяти минут, как мы сделали все, что было необходимо и оставалось только ждать, а это самое тяжелое. Придумать для людей еще какое-нибудь занятие у меня не выходило и паника снова начала разгораться, особенно у молодых парней. Те, кто постарше воспринимали происходящее с философским безразличием и даже юмором. Прошло с десяток тяжелых, невероятно долгих минут. Холодно. Боже, как же здесь холодно! Кто-то из молодых начал тихо всхлипывать, я поднялась, подошла к нему, с силой сжав пальцами плечи парня, основательно встряхнула и тихо сказала:
