— Должны ведь мы попрощаться, — пояснила она, кладя ладонь Левашову на плечо и подставляя приоткрывшиеся губы. — Отдаваться кому-нибудь еще мне в ближайшее время едва ли придется. Пойдем, — потянула его за руку Лариса в сторону своей спальни, оформленной в стиле будуара одной из фавориток Людовика с номером из второй дюжины. Причем со всеми усовершенствованиями конца ХХ — начала XXI века.
То, чем и как они занимались, в основном и удерживало Олега возле нее все эти бесконечно долгие годы. Как бы ни складывались у них прочие отношения, в постели Лариса неизменно была нежна, безудержно страстна, изобретательна и неутомима. Настолько, что полученного заряда Левашову вполне хватало до следующей встречи, отчего-то всегда неожиданной, компенсирующей разлуку почти любой продолжительности.
Если же им доводилось проводить вместе несколько месяцев (такое тоже случалось, хотя и не очень часто), накал чувств куда-то пропадал, все превращалось в малоинтересную для обоих «обязательную программу».
Часом позже Лариса, лежа на спине и широко раскинув по подушкам руки, говорила Олегу:
— Я все продумала. Звать меня будут миледи Отэм…
Левашов усмехнулся, оценив тонкость аллюзии[19].
— Сильвия сделает нужные бумаги, Кирсанов обеспечит легенду по месту, — продолжила она, предупреждая естественный вопрос. — Будем считать, что я эвакуировалась из Наталя, когда оттуда все бежали, как белые из Крыма. А в Дурбан приплыла накануне из Австралии, Новой Зеландии или Индии, Павел подберет подходящий рейс. Так что, надеюсь, за две-три недели никого из могущих меня разоблачить не встречу. А встречу — мало ли каждый день происходит несчастных случаев, тем более — в прифронтовой полосе.
Сказано это было ровным и безмятежным тоном. Не зря она выбрала именно такой псевдоним. В некоторых восточных странах «осень» ассоциируется не только с временем года, но и с коварством, жестокостью, беспощадностью. А в старом Китае начальников «госбезопасности» называли — «осенний министр».
— «Иван Иванович» будет моим старшим братом, сопровождающим вдовую сестру в путешествиях. Сейчас скажем Воронцову, пусть придаст ему со мной отчетливое портретное сходство…
— Я и сам могу. Только это прямо какой-то Дориан Грей получится.
— Предпочитаю лорда Генри. Позаботься, чтобы он знал наизусть все свои афоризмы и вообще все, что полагается тридцатилетнему аристократу с хорошим образованием. Привычки русского дворянина XXI века там будут не совсем уместны.
