Казначеем при Вильгельме Рыжем был капеллан Ранульф Фламбард. Творя всевозможные беззакония и выжимая деньги из кого только было можно, именно он был инициатором отбирания церковных доходов в казну.
При Вильгельме была усилена суровость законов об охоте и об охране заповедников. Жестокие лесные законы вызвали сильнейшее недовольство крестьян, но открытых восстаний, исключая 1095 год, в это время было мало.
В основном король был занят планами расширения доменов (он добился некоторых успехов на границе с Шотландией и Уэльсом) и возврата под свою руку Нормандии. В 1090 г. он, сговорившись с Робертом, отнял в Западной Нормандии у своего младшего брата Генриха многие владения.
В 1096 г. Роберт Нормандский заложил свои земли Вильгельму за 10 тыс. марок серебром и отправился в крестовый поход (I крестовый поход), причем всем было ясно, что выкупить Нормандию он никогда не сможет.
В 1100 г. Вильгельм Рыжий был сражен неизвестной стрелой на охоте в Новом Лесу. На следующий день его спешно похоронили в Винчестере. Многие церкви отказались звонить по убитому королю, и следствия никакого наряжено не было. Поскольку детей Вильгельм не имел, то претендентом на престол выступил его брат Генрих. В этот момент он находился в Англии и даже присутствовал на охоте в Новом Лесу. После убийства брата Генрих сразу же отправился в Винчестер и захватил казну, а через два дня уже короновался в Вестминстере, обратившись к подданным с манифестом («Хартия вольности Генриха I»).
В своей хартии Генрих I (1100–1035) обещал церкви свободу, феодалам — соблюдение их привилегий и прав, а народу — «законы короля Эдуарда». Король сообщал народу о своей коронации, заявлял, что ничего не будет продавать из церковных имений и не будет брать доходов с церковных бенефиций в периоды вакансий. Он обещал уничтожить худые обычаи (чрезмерные рельефы, плату за разрешение на браки баронских наследниц и вдов), обещал не назначать произвольных денежных залогов для баронов-преступников. Повинности рыцарей должны были отныне ограничиваться только военной службой, которой они обязаны лишь королю. Заявляя о восстановлении «законов короля Эдуарда», Генрих I как бы брал под свою защиту против баронов англосаксонское население, что должно было обеспечить королю его поддержку в борьбе с нормандскими феодалами.
Этнические и языковые различия англосаксов и завоевателей-нормандцев к этому времени еще не исчезли. Они особенно остро ощущались в силу того, что французский язык был языком феодальной знати и, наряду с латынью, языком государства и закона, английский же оставался языком крестьян, горожан и рыцарей. Слияние английского и французского этнических и языковых элементов шло медленно и о каком-то его завершении можно говорить лишь к началу XIII в.
