— Согласен, — быстро сказал монах.
— А я — нет! — Пан Кошта вновь завладел своей саблей. — Я, благородный Кошта из Мышдиц, требую немедленной сатисфакции.
— То есть ты хочешь со мной драться? — уточнил Славка.
— Да! Здесь и сейчас!
— Не возражаю, — кивнул Славка. — Но без долга крови.
— Что? — не понял лехит.
— Если я тебя убью, то виру платить не буду, — пояснил Славка.
— Я сам тебя убью! — крикнул Кошта.
— Коли так, то виру платить не будешь ты.
— Быть по сему! — согласился лехит.
— Пан Кошта! Вы не можете драться! — вмешался монах. — Вы — мой человек! Вы клялись на распятии беречь мою жизнь, как свою!
— Клялся, — согласился лехит. — Однако твоей жизни, патер, ныне ничто не угрожает, а для меня честь дороже жизни! Я буду драться, — добавил Кошта. — Если меня убьют, старшим будешь ты, Яцек. Пойдем во двор, рус! Там просторней.
— Пойдем, — не стал возражать Славка.
Монах только и мог, что перекреститься да последовать за поединщиками.
Снаружи все так же моросил дождь. Ноги скользили по раскисшей земле. Верховые сапоги Славки были не лучшей обувью в такую погоду. Правда, и на лехите была схожая обувка: остроносая, на каблуке.
Лехит натянул на голову высокий шлем с бортиками, прикрывающими лицо не только от ударов, но и от дождя. В левую руку взял маленький круглый щит с острым шипом.
Славка вместо щита взял меч, прямой, обоюдоострый, германской работы, с широким долом и крепким щитком отличную пару к доброй сабле.
Все обитатели постоялого двора высыпали наружу и глазели, забыв про дождь. Света, падающего из окон и распахнутой двери, было довольно, так что факелов зажигать не стали.
Лехит, увидев, что Славка обоерук, в восторг не пришел, но отступать ему уже было некуда.
— Назови свое имя, рус! Я хочу знать, кого убью.
— Я - Богуслав, — не стал скрывать Славка. — Возможно, я не стану тебя убивать. Боевитый холоп моему роду пригодится. Посадим тебя на какой-нибудь дальний погост. Будешь со смердов оброк собирать. Женишься, рабичичей наплодишь…
От подобной жизненной перспективы пан Кошта пришел в лютую ярость и набросился на Славку с бешенством подраненного тура.
Однако Славка туров брал не раз и знал, как с ними обходиться. Подался назад, будто испугался, пропустил мимо себя, откинувшись назад и сбив лехитскую сабельку коротким ударом меча, и тотчас хлестнул вдогонку собственной саблей. Пластинки лехитского панциря взвизгнули и прыснули сорванной чешуей. Кафтанчик пана Кошты тотчас окрасился алым.
