Главаседьмая
Дорога от Смоленска на Полоцк
ПРАВО И СИЛА
Впереди, пробившись сквозь волглую морось, мелькнул желтый огонек.
— Ну слава Богу! — воскликнул Славка. — Я ж говорил тебе, Антифка: до ночи доберемся. Переночуем в тепле, горячего поедим!
— Так ночь уже, — проворчал Антиф, но с явным облегчением.
Ночевать под мокрым кустом и ему не улыбалось.
Лошади, почуяв близость жилья, тоже оживились. Бодрее зачавкали копытами по раскисшей дороге.
Вскоре всадники подъехали к невысокому (не от воров, от лихих людей) частоколу, прохлюпали немного вдоль черной стены (дорога здесь изгибалась петлей) и оказались у ворот.
Славка забарабанил по ним древком копья.
— Кого леший привел? — спустя некоторое время сипло поинтересовались с той стороны.
— Я те дам — леший! — рявкнул Славка. — А ну открывай, пока я не осерчал!
Всхлипнул засов, створка ворот со скрипом отодвинулась, и всадники въехали внутрь.
За частоколом обнаружился обширный двор, длинный дом в два этажа с башенкой и еще с пяток строений, тесно прижавшихся друг к другу. Зимы здесь — не то что в Киеве. Тепло приходится беречь. Смерды победнее и вовсе со свиньями под одной крышей обитали.
Закрытые слюдой окошки тускло светились. Особенно ярко — то, что на башенке. Его свет и заметил Славка с дороги.
Дворовые кобели с яростным лаем кинулись к всадникам. Славкин Ворон, шедший в поводу, хватанул одного за шкирку, а другому наподдал копытом. Псы брехать не перестали, но уже — с почтительных пяти шагов.
Из конюшни раздалось ответное ржание. Гостей на постоялом дворе нынче хватало.
Во дворе стоял десяток возов.
— Как бы нам на полу ночевать не пришлось, — заметил Антиф, спешиваясь и снимая с коня переметные сумы.
— Кому? Нам? Не смеши меня! Эй, хозяин, встречай! — рыкнул он и спрыгнул прямо на крыльцо.
Дверь распахнулась.
Жалобный девичий взвизг приветствовал путников.
Славка потянулся было к сабле (вдруг — тати?), но сразу уронил руку. Опасности не было. Внутри было чадно и светло. Горели факелы и огонь в большом очаге. Вкусный запах жареного мяса и свежего хлеба смешивался с привычным духом мокрой кожи и конского пота.
За четырьмя длинными столами выпивали и закусывали человек тридцать. Большинство, судя по одежде, купцы и их челядь. Эти сидели тесно. А вот за ближайшим к очагу столом просторно расположились четверо воев, судя по зброе — не из последних.
Один из них сграбастал местную девку, усадил на колени и развлекался: одной рукой мял девкину грудь, другой шарил под подолом. Эта-то девка и визжала. Обычное, в общем, дело для холопки-подавальщицы. Такие редко отказывают воинам. Для того их и держат, чтоб знатных гостей услаждать.
