Шреттер снова посмотрел на часы.
— Семнадцать секунд осталось.
Котович отступил еще на шег и исподлобья глянул в сторону выхода. Шреттер кивнул Косецкому и Шиманскому.
— Встаньте возле выхода.
Они послушно, как автоматы или загипнотизированные, исполнили его приказание.
— Ах, вот как! — сквозь зубы процедил Котович. — Вижу, вы одного поля ягода. Ничего себе компания, бандитская шайка!
— Шесть секунд! — констатировал Шреттер.
Марцин опустился на камень и закрыл лицо руками.
— Две! — раздался чеканный голос Шреттера.
Вдруг Котович отскочил в сторону. Еще секунда — и он сорвал бы со стены фонарь. Фонарь закачался, и по погребу заметались полосы света и тени. Но Шреттер подбежал к Янушу и, схватив двумя руками за отвороты пиджака, швырнул его в противоположный, темный угол. Януш упал, но тут же вскочил на ноги и машинально стал отряхивать брюки. Из рассеченной губы текла кровь. Шреттер засучил выше локтя рукава куртки и медленно пошел на него. Януш не успел даже заслониться — он доставал платок, чтобы стереть кровь с губы, когда получил первый удар в лицо. Януш выронил платок и пошатнулся, он был до того ошеломлен, что даже не защищался. Шреттер начал хладнокровно избивать его кулаками, методично нанося удар за ударом.
— Юрек! — крикнул Фелек.
Но тот продолжал бить. Физически слабый, нетренированный, Януш, как кукла, качался из стороны в сторону, тщетно пытаясь заслониться от точных ударов Шреттера. Марцин сидел неподвижно, по-прежнему закрыв руками лицо.
— Черт! — пробормотал Фелек. — Терпеть не могу, когда вот так краску пускают. С души воротит.
Алик молчал. Он словно прирос к месту и, не отрываясь, смотрел на Шреттера, завороженный его силой. Он одобрял своего командира и был всецело на его стороне. Януша он презирал. Наконец Котович упал, Шреттер с минуту постоял над ним, потом отвернулся, отошел в сторону и, не спеша опустив рукава куртки, достал сигарету. Он не обнаруживал никаких признаков волнения, был, как всегда, подтянут и спокоен. Пригладив волосы, он поставил на камень ногу в большом спортивном ботинке и затянулся дымом.
Тем временем Януш медленно поднимался с земли. Сначала он встал на одно колено и грязной рукой стал протирать глаза. Он стоял так довольно долго, словно обдумывая, что предпринять. Наконец встал. Вид у него был ужасный — мятый, запачканный костюм, синее, окровавленное лицо, заплывшие глаза. Он отхаркивался, сплевывая кровь, смешанную с грязью, и все время утирал рукавом пиджака лицо. Но вот он пошатнулся и прислонился к стене, — видно, изменили силы. Прошла минута, прежде чем он поднял голову и повел по сторонам невидящими глазами. Злая усмешка искривила его опухшие губы. Он полез в карман брюк и, вытащив пачку денег, швырнул на землю.
