— Кому тоска, а кому приятное разнообразие, — сказал Добрыня. — Мало мы народу перебили, что ли? Годами из седла не вылезали, под открытым небом спали, несбалансированной пищей питались… Почему бы и не отдохнуть пару недель? Тем более что с нашим везением скоро какое-нибудь новое чудище объявится, истребляй его потом…
— Работа у нас такая, — строго сказал Муромец. — Не нравится, иди в бояре. Или рюмочную открой, всегда при бухле будешь.
— Рюмочную ему нельзя, — сказал Алеша. — Стоит только богатырю обзавестись собственной рюмочной, он тут же спивается. Были прецеденты.
— Молодой ты еще, Леха, — сказал Добрыня. — Ничего ты в этой жизни не понимаешь.
— Ты много понимаешь, — огрызнулся Алеша.
— Цыц, — сказал Муромец. Выработанное за долгие годы богатырской службы чутье подсказывало ему, что грядет что-то очень важное. — У меня такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает.
— Нет тут никого, — неуверенно сказал Алеша, оглядываясь по сторонам. — В смысле, народу вокруг полно, но это местные, деревенские. Им за нами наблюдать на фиг не нужно.
— А я старшому верю, — сказал Добрыня. — Хотя сам ничего такого не чувствую.
— И правильно делаешь, что веришь, — объявил Горлогориус, появляясь из столба фиолетового пламени. — Предчувствия вашего старшого не обманули.
— Кто это тут нарисовался? — спросил Алеша. С виду Горлогориус был похож на мудрого старца, коих в Триодиннадцатом царстве водилось в избытке. Седые волосы, длинная борода, посох с нехилым набалдашником… Только вместо обычной домотканой рубахи на Горлогориусе была надета вычурная мантия, расшитая золотыми драконами, серебрёными грифонами и изумрудными единорогами. — Ты чьих будешь, отец?
— Я сам по себе, сынок, — отрезал Горлогориус. — И вообще, тебя мама не учила, что старшим грубить невежливо?
— Да я… да моя мама… — взвился Алеша.
— Охолони, — сказал ему Муромец. — Дай умным людям поговорить.
— Очень правильное решение, Илья, — одобрил Горлогориус. Алеша заткнулся.
— А ведь я тебя помню, — сказал Муромец. — Ты — мудрец чужестранный с именем причудливым. Ты яйцо Кащеево Рыжему отдал. Горлодериус, по-моему.
— Горлогориус Хруподианис, — поправил его старый волшебник.
— Зачем пожаловал, Горлогориус Хруподианович? — поинтересовался Муромец.
— По ваши души, разумеется, — сказал Горлогориус. — У меня к вам есть небольшое поручение.
— А ты его с князем согласовал? — поинтересовался Муромец. — Мы люди государственные, без позволения князя частные поручения выполнять не могём.
