— Они появились очень быстро — упрямо сказал капитан — они знали что произойдет и где они должны быть.
— Ты обвиняешь меня?
— Нет, Фарук-курт. Но надо разобраться. Они откуда то все знали.
Вместо ответа, начальник факультета спецназа академии полковник Фарук Сезер включил небольшой, стоящий на сейфе телевизор с антенной.
Передавали новости. Экстренный выпуск. Это был какой-то деловой канал, внизу непрерывно бежала строка с котировками на нефть и акции — пир во время чумы. Он узнал этот двор — сам там был несколько часов назад. В автомобиль скорой помощи грузили накрытое носилками тело, снимали издалека — ближе не подпускал полицейский кордон.
… И как только что стало известно, второй полицейский, тяжело раненый сегодня при попытке задержать особо опасного преступника, совершившего убийство только что скончался от полученных ранений в госпитале…
Полковник выключил телевизор.
— Я был вынужден это сделать. Иначе бы они схватили меня.
— Это плохо — только и ответил полковник Фарук.
Молчание было прервано стуком вестового в дверь.
— Войдите! — крикнул полковник
— Фарук-ага, там полицейские — выпалил молодой вестовой — они кого-то ищут и немедленно требуют вас.
— Идите, капрал. Скажите, что я скоро буду — сказал полковник.
Дверь захлопнулась, от хлопка вздрогнули оба. Какое-то время они смотрел друг другу в глаза, потом полковник достал из ящика стола пистолет, вытащил из него магазин. Гулко бухнул пистолетом об стол.
Оба они знали правила. Ничего сейчас не имело значение — ни прежние заслуги, ни нынешние. Ни положение в организации, ни то, что полковник Фарук знал капитана Абдаллу Гуля с детства и знал его отца. Провалился — отвечай, правило простое. Уйди сам и никого не тяни за собой. Остальные похоронят тебя и продолжат войну.
Капитан взял пистолет, удивившись его тяжести. Он тоже знал правила. Он был счастливым человеком, он женился по любви и жена его ждали ребенка. Он не был виноват ни в чем, кроме того, что исполнял приказы. Он знал что такое долг и что такое честь, он был связан круговой порукой армейского братства, и правила не оставляли ему выбора. Никакого. А потому — чуть помедлив, он приставил пистолет к голове и, глядя прямо в глаза полковнику, надавил на спуск.
Пистолет сухо щелкнул.
Выстрела не было.
Полковник уважительно качнул головой
— Масалла.[18] Теперь идем со мной.
Вестовой ждал их в коридоре вместе с еще одним офицером с курсов, у того, другого офицера в руках был короткоствольный автомат. Капитан Гуль не понимал, что происходит.
