И он исчез в темноте.
Бесшумно отчалил челнок и поплыл по черной реке.
Задумчиво смотрел старик вслед другу, опершись обеими руками на рукоятку своего тяжелого меча. Он медленно опустил голову на грудь, как бы под гнетом тяжелых раздумий.
– Король Визигаст, - спросил юноша, - ты ведь не колеблешься?
– Нет, - угрюмо ответил тот, - я не колеблюсь больше. Я отказываюсь от предприятия. Мы погибнем, если решимся на него одни.
– Если и так, - с необузданной горячностью вскричал Дагхар, - то все-таки мы должны попытаться! Узнай то, о чем я умолчал при посторонних. Мы должны действовать, и немедля!
– Почему?
– Потому… потому… потому что речь идет о твоей дочери!
– Ильдихо? Причем тут она?
– Сын его видел ее и…
– Который?
– Эллак. Он посетил твой дом, пока ты был у нас на охоте.
– Кто сказал тебе? Не он же сам?
– Она…
– А мне ни слова!
– Она не хотела пугать тебя заранее, - сказал юноша, - ты ведь знаешь ее твердость! И быть может, как она сказала, без причины. Но этой причины достаточно для нас. Он видел прекраснейшую из всех германских девушек и пожелал сделать ее своею: да и кто из видевших ее не пожелал бы того же? Он хотел…
– Ильдихо? Мое дитя! Пойдем! Поспешим! Домой! Скорее!
Они быстро пошли к остроконечной западной части острова, где на тенистом берегу лежал грубый бревенчатый плот. Дагхар быстро спустил его на воду, оба вскочили на него, и он стрелою помчался по течению. Юноша спереди подталкивал его длинным шестом, то справа, то слева, а на другом конце старик правил широким рулем, держа курс к правому южному берегу. Оба были возбуждены, полны нетерпения и торопились домой.
Когда вдали замерли слабые всплески руля, прежняя глубокая тишина снова легла на реку и на опустевший островок.
Прошло немного времени, безмолвие не нарушалось.
***
Внезапно широкий ствол ивы, под которой совещались германцы, как будто вырос: между верхними ветвями дерева показалась темная фигура.
Сначала стала видна голова в шлеме, затем широкоплечий стан без плаща, двумя сильными руками опиравшийся о верхушку дерева. Фигура чутко прислушалась и зорко осмотрелась кругом; но все было тихо, и через несколько минут из дупла на землю спрыгнул человек. За ним соскользнули еще двое.
– Не прав ли я был, о господин? - с юношеским жаром вскричал один из них. - Разве не так все было, как я говорил?
Тот, к кому он обращался, не отвечал. Темнота скрывала его черты, фигура же его была низкорослая, коренастая, но благородной осанки.
