Он достал из кармана тонкую розовую книжечку.
— Вы знаете, что это?
— Нет.
— Это билет на корабль в Бразилию. За 15 минут до отплытия я забрал свои вещи с судна и вместо Бразилии приехал в Людвиково. Не смог, просто не смог! А дальше началась пытка! Я старался сдержать данное себе слово, но не смог не приезжать в Радолишки. Я не имел права искать встречи с вами, но она могла произойти случайно. Правда?.. Тогда я не нарушил бы слова.
Марыся вдруг стала серьезной.
— Я думаю, что вы поступили плохо, очень плохо, не сдержав данного себе обещания.
— Почему? — возмутился он.
— Потому что… вы были правы, не желая больше видеть меня.
— Я был идиотом! — воскликнул он.
— Нет, вы были благоразумны. Для нас обоих… Ведь это не имеет никакого смысла.
— Ах, вот как? Вы действительно презираете меня настолько, что даже не хотите видеть?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Нет-нет! Я буду совершенно искренней. Я тоже тосковала, очень тосковала без вас…
— Марысенька! — он протянул к ней руки. Она покачала головой.
— Сейчас… сейчас я скажу все. Подождите, пожалуйста. Я очень тосковала. Мне было очень плохо… Так плохо. Даже… плакала.
— Моя единственная! Сокровище мое!
— Но, — продолжала она, — я поняла, что быстрее забуду вас, если мы не будем видеться. К чему может привести наше знакомство?.. Вы же достаточно благоразумны, чтобы понимать все лучше меня.
— Нет, — прервал он. — Я, действительно, все понимаю и утверждаю, что у вас нет оснований так думать, панна Марыся. Я люблю вас. Вы, наверное, не можете понять, что такое любовь, но вы любите меня. Было бы безумием и дальше обрекать себя на разлуку. Вы говорите о цели! А разве это не прекрасная или недостаточно обоснованная и значительная цель — наши встречи, беседы, дружба? Что вам мешает видеться со мной… Прошу вас, послушайте!..
Она внимательно слушала и не могла отрицать справедливости его слов. К тому же она сама хотела, чтобы он ее убедил, а он умел быть красноречивым.
Собственно, она не могла запретить ему бывать в магазине, куда имел право зайти любой человек.
С того дня пан Лех Чинский приезжал ежедневно, и его верховая лошадь или мотоцикл, стоящий возле магазина пани Шкопковой, порождали бурю слухов и разговоров, многочисленные комментарии и зависть, которая естественным путем переродилась в то, что называется общественным осуждением.
Правда, поводов для этого ни у кого не было. Пребывание молодого инженера в магазине, дверь которого всегда и для каждого была открыта, не могло вызывать подозрений, компрометирующих панну Мырысю. Однако зависть человеческая не считается с действительностью. Почти каждая девушка в Радолишках могла похвастаться наличием у нее обожателя, но ни один из них не мог сравниться с молодым Чинским. И почему этот красивый брюнет выбрал такую безродную девушку, как Марыся из магазина пани Шкопковой, трудно было понять. Если уж ему так хотелось найти для себя общество среди городских панн, то он мог бы найти девушку и красивее, и богаче. Родители таких более подходящих невест, понятно, разделяли негодование своих дочерей, как и те молодые люди, которые ходили с ними к Трем грушкам. И это мнение разделяли все обыватели городка.
