— Глупость. Злоба. Несправедливость.
— Все, что вы перечислили, — с горечью перебил он, — является неотъемлемой частью мироустройства. Такова природа вещей, и мы не в силах ее изменить.
— И вы не стали бы даже пытаться? — спросила Сьюзен.
— Жизнь — вещь жестокая. Только глупцы могут верить в справедливость. И тех, кто пытается за нее бороться, не ждет ничего, кроме крушения иллюзий.
— Быть может, у вас это действительно так, — медленно сказала Сьюзен, — но мы, люди, устроены иначе. Мы способны даже мириться со злом, покуда нам кажется, что оно нами заслужено. Каждый человек постоянно борется за справедливость — и для себя, и для общества в целом. А если бы вы нам позволили, мы боролись бы за справедливость и для вас!
— Значит, свойственные человечеству агрессивность и непокорность объясняются исключительно заботой о нас? — спросил уотессунец.
Сьюзен удивленно рассмеялась.
— Вот не знала, капитан Гротон, что ваша раса тоже наделена чувством юмора!
Ее реакция, похоже, застала уотессунца врасплох. Казалось, он уже жалел о том, что затронул эту тему.
— Я смеялся вовсе не над вами, — проговорил он с поспешностью, которая так не вязалась с его обликом и манерой тщательно взвешивать каждое слово. — Во всяком случае, я не хотел обидеть вас, Сьюзен.
— Откуда вам знать, что для меня обидно, а что нет? — ответила она и сама смутилась.
— Разумеется, я не знаю, — промолвил капитан и снова надолго замолчал, а Сьюзен подумала, что до сих пор — во всяком случае, в неофициальной обстановке — Гротон держался так же противоречиво и упрямо, как любой мужчина-человек.
— Вот вы только что говорили, что в справедливость могут верить только глупцы, — раздумчиво сказала она. — Быть может, я лезу не в свое дело, но мне показалось — в ваших словах было слишком много горечи. Я имею в виду, вы как будто основываетесь на собственном жизненном опыте… Нет, если вам неприятно, можете не отвечать — просто мне хотелось знать, что случилось…
Уотессунец снова окинул ее непроницаемым взглядом. Его лицо окаменело, и Сьюзен уже подумала, что он решил не удостаивать ее ответом, как вдруг капитан сказал:
— Сожалеть о прошлом бессмысленно, его уже не изменишь. Что было, то было — с этим можно только смириться. Надо жить настоящим, а не терзать себя воспоминаниями о прошлых бедах.
Некоторое время оба молчали, прислушиваясь к негромким ночным звукам. Потом Сьюзен тихонечко вздохнула:
— К сожалению, наши беды еще в будущем.
