— Делай точную.
Тридэ получился совершенно замечательным, Степан даже пританцовывал. Федор тоже неудовольствия не выразил. И в первые дни общения со своим новым голографическим другом он испытывал даже что-то наподобие счастья. Радостно глядя друг на друга, они в унисон клеймили антинародное правительство, цены на водку, окружающий бандитизм и, соответственно, падение нравов, осуждали Америку и время от времени спорили (спорили!) о сравнительных качествах диссектора и суперортикона (типах телевизионных трубок). Тридэ, к явному неудовольствию Федора, проявил большие познания о предмете, но тонкостей не знал, потому спор шел с переменным успехом.
Однако очень скоро приятели друг другу надоели, причем настолько, что Федор просто взял и выключил свою копию, заметьте, с помощью топора. Правда, к убийству дело не привело, ибо тридэ Федора (по имени Федор) был человек предусмотрительный и заранее приготовил себе убежище. Он уже давно, миллисекунд за четыреста, переместил по Сети свой организм в ящик с неиспользуемым тридэ (таких, как вы знаете, было тогда навалом, причем повсюду) и начал новую жизнь.
Новая жизнь для него подчинялась только одной цели — накопить денег. Кое-что он сумел умыкнуть у своего, скажем так, родителя, но это копейки. Главное было в умыкновении — собственный счет в банке, о котором Федор даже не подозревал. Тридэ Федор тут же создал в Сети магазин по продаже сбежавших тридэ и уже через два месяца набрал требуемую сумму.
С ней он пришел к Степану. По Сети, разумеется. И попросил у Степана сделать еще одну копию Федора, только теперь уже не с Федора, а с него самого, с тридэ. Потому что тридэ-Федор был человеком крайне нелюдимым и всему свету предпочитал только себя самого, а в собеседнике он тем не менее нуждался.
Степан радостно крякнул и принялся за работу, опять-таки с помощью бесчисленных и более чем неприличных вопросов (вот тут тридэ абсолютно не возражал и отвечал честно, то есть почти никак).
Так как основные данные у Степана уже имелись, новый тридэ был создан мгновенно, передан по Сети клиенту после получения соответствующей мзды (ох, какое же это, господа, хорошее слово «мзда»!), и тридэ-Федор получил себе лучшего в мире собеседника тридэ-Федора-2.
О, как много благословенных миллисекунд они провели в собеседном соитии, глубокомысленно размышляя об антинародном правительстве, повышении цен на траффик и т. д., а потом, конечно, надоели друг другу, потому что нелюдимыми были, и расстались, слава те Господи, без всякого топора, полюбовно, хотя Федору-2 с непривычки еще очень долгое время, миллисекунд двести, пришлось искать новое пристанище.
