Я и вправду был удивлен, когда заметил среди молодых монахов нескольких старейшин других монастырей. Некоторых из них даже принесли, поскольку возраст не позволял им вынести долгий пеший путь. Это говорило лишь об их вере в необходимость постоянного самосовершенствования. Мне было ясно, — эта школа никогда не заканчивается.
На следующий день, уже несколько часов стоя на коленях в ожидании своей очереди перед комнатой роси, я спросил себя, каково учителю — ведь он должен задать испытуемым свыше ста коанов. Пришла моя очередь ударить в гонг перед его дверью. Учитель обратился ко мне тихим строгим голосом:
— Человек, болеющий астмой, сказал однажды своему другу: «Ты не умеешь ценить свободное дыхание, потому что никогда не испытывал в нем помех».
Роси внимательно посмотрел на меня:
— Какой вывод, Цао, ты можешь из этого сделать?
Поклоном он дал мне понять — я свободен.
Теперь мне предстояло все восемь дней размышлять над заданным коаном, прежде чем дать исчерпывающий ответ. Но коан должен стать лишь сильным поводом для непрерывного сосредоточения, которое должно привести меня к просветлению. В подобном испытании и заключалась истинная сущность Рохацу!
Мено удивляло желание сёгуна лично выслушивать отчеты о поездке, вникая в малейшие детали: как проходил визит в Дабу-дзи, какими фразами обменивались старейшина и Мено, что нужно еще обустроить в хижине Обуто Нисана… От сёгуна не утаилась злоба Мено по отношению к монахам. Бондзон распознал негодование своего посланца и, что хуже всего, взял старейшину монастыря под защиту.
— Твое дело — точно выполнять мои приказы! В твоих действиях не должно быть и капли личного. Я не обязан объяснять тебе причины, скажу лишь одно: благодаря монахам и будущему обитателю хижины Нисана мы обеспечим надежные границы с Китаем. Мое положение требует этого от меня. Я бы делал это даже против своего желания. Вновь есть даймё, готовые взбунтоваться, и я должен устрашить их союзом с нашим соседом.
Хотя Мено сразу стало ясно, что благодаря этому признанию Бондзона он может при благоприятных обстоятельствах держать сёгуна в руках, он смирился с приказанием; он занимал слишком хорошее положение, чтобы начинать сейчас игру против правителя.
Дни проходили, и Мено все сильнее тянуло к той хижине. Поскольку он отвечал за приготовления к встрече гостя, то имел полное право появляться там.
Приказав мастерам в первую очередь начать строительство новой хижины, которая должна была служить рабочим помещением для будущего жильца, Мено обеспечил себе достаточно времени, чтобы тщательнее заняться жилищем Нисана. Он действовал, полагаясь исключительно на свои желания, которые основывались на каких-то неосязаемых предчувствиях.
