Помогать Потапову и Бородкину таскать затяжки отправился сам Леонтий. Спокойно сделали три прохода, а там, как сдвинули с первой «козы» секцию и потянули по дорожке, уложенной из принесенных затяжек, стали поторапливать. Некогда было осматриваться, нащупывать ровную дорогу. Все чаще скользили ноги. Доски, покачиваясь на плечах, ударялись о выступы штрека. Некогда вытереть пот, ядовито-соленый, грязными потеками бороздящий лицо. А тут еще ушел Леонтий — его срочно вызвали к слесарям, которые не могли до сих пор направить лебедку, — и Потапову с Бородкиным стало еще тяжелее. Перед тем как уйти, Леонтий спросил у Потапова:
— Может, вам в помощь кого-нибудь вместо меня послать?
Но Потапов ответил:
— Не надо. Мы привычные.
А когда Леонтий ушел, сказал напарнику:
— Ишь какой добренький. Это все поначалу. А там — некогда спрашивать будет. Навалятся — продыху не дадут. Знаем мы их.
— А с третьим было бы легче, — тихо возразил Бородкин. Это был паренек восемнадцати лет, длинный, худощавый. Он быстро устал, но усталости своей старался не показывать. Вот уже месяца два он работал на пару с Потаповым, пожилым, ворчливым и вечно недовольным шахтером, и получилось так, что он во всем слушался своего старшего напарника. Если возражал, то робко, неуверенно.
— Ты, Юрий, не унижайся. Это лишнее. Мешает.
Но работа шла все медленнее, и звеньевой Михаил Ерыкалин, принимавший у них затяжки, чаще покрикивал:
— А ну, поживее! Поторапливайтесь!
Первым не выдержал Потапов.
— Ишь раскричался, — проворчал он и сердито кинул затяжку навстречу Ерыкалину. — На, подавись!
— Ну, ты, поосторожнее! Дурные повадки бросай! Ни к чему!
— Катись! — процедил Потапов. Сказал подошедшему Юрию: — Ты его тоже пужни, раз не понимает... Ишь начальник нашелся!
Юрий, заручившись поддержкой напарника, при следующем проходе обрезал подскочившего Михаила:
— Не мешайте, а то ушибить можно.
— Что?! — опешил Михаил. — Да как ты смеешь, мальчишка!
— Отвяжитесь! — лениво процедил Юрий.
— Ну, погодите, я с вами еще поговорю! — пригрозил Михаил, но уже через несколько минут он забыл о стычке и похвалил Потапова и Бородкина.
— Ишь какой, — проворчал Потапов. — Не люблю таких. А ты, Юра, молодец, ловко пужанул его.
...Росла на глазах дорожка из затяжек, и по ней следом за первой секцией подцепили к канату лебедки и вторую, потянули к лаве. А там уже прилаживали к другой лебедке, только что отремонтированной слесарями, первую секцию. Сообща думали — и Ушаков, и Наливайко, и вернувшийся из лавы Зацепин, — как сделать так, чтоб без всяких помех катились вверх по лаве неуклюжая железная секция.
