Песни | страница 48
Не сходить ли к доктору?» — Едва его скрутили.
(и хором спели)
— Ой, не ходи, Иван Иваныч, по врачам —
Будешь спать, Иван Иваныч, по ночам.
Ты, Иван Иваныч, лиха не буди —
Не ходи, Иван Иваныч, не ходи.
Мы ж все такие, срамота.
Бывает, спросишь у кента:
«Как здоровье, дорогой?»
Он отвечает так:
«Пока не знаю, не скажу,
Вот завтра к доктору схожу,
Он мне и накукует срок».
Да ты сдурел, чувак.
А не ходил бы ты туды —
Так ведь недолго до беды,
Не парься, братец, пей вино
И кушай карася,
Люби жену свою, живи,
А все анализы порви.
Ведь если много будешь знать,
То не состаришься.
Немного о себе
Я сам собой ну просто жутко недоволен.
Живу сумбурно, трачу жизнь на ерунду.
Я мягкотел, слабохарактерен, безволен.
Мне говорят: «Пойдем, гульнём!» — и я иду.
Я раздражителен, забывчив и небрежен.
Лабильна психика. Сомнительна мораль.
В быту капризен и физически изнежен,
Аж прямо в зеркале себя бывает жаль.
Не человек, а просто чмо на постном масле.
Не то чтоб нуден, но до тошноты ворчлив.
И не сказать, чтоб трусоват, но так, опаслив.
Не то чтоб жаден, но уж очень бережлив.
Нет, я всегда подам калеке Христа ради,
Но если так, без умиления, взглянуть,
Я не тяну не то что на Махатму Ганди,
Я и на дедушку Мазая не тяну.
Сплю я долго и со вкусом,
Сплю, пока не ляжет мрак.
По ночам хожу, как вурдалак.
Я мог бы стать Вольтером,
Вот гадом буду я,
Но нет во мне
Усердия.
Я мог бы стать Шопеном,
Музычку бы кропал,
Не был бы гадом,
Точно б стал.
Лежит нечитанный Платон, Бах недослушан,
А я сижу, смотрю футбол и пиво пью.
С остервененьем бью проклятые баклуши
И с отвращением читаю жизнь мою.
Я бросил Родину, карьеру эскулапа —
Теперь горланю, как заевший патефон.
Худые ручки тянут дети: «Папа! Папа!»,
А папе некогда: зараза, занят он.
В семье я деспот: очень нудный, твердолобый,
С утра домашним отравляю бытие.
Но хоть, спасибо, нету месячных, а то бы
Совсем труба моей зашуганной семье.
Закомплексован весь, я недоволен мною,
Во всем себя виню и до того дошло —
Я маюсь экзистенциальною виною
За первородный грех, аж вспомнить тяжело.
Пью, курю, смотрю на женщин,
Правда — только лишь смотрю.
Посмотрю,
и снова пью-курю.
Где-то дымят заводы,
И я лежу, дымлю.
Очень себя я
Не люблю.
Я не красив, как Путин,
Даже не так умён.
Ах, отчего же
Я — не он.
Могу бездарно просадить любую сумму,
И мне мой друг доброжелательно сказал:
«С твоими данными тебе пора в Госдуму.
Иди, укрась собой народный наш хурал!»
В парла-парла-парламенте
Итак уже аншлаг.
Точнее говоря —
«Аншлаг! Аншлаг!»
Ну что тут скажешь, вот такая я каналья.