— Хорошо, приезжайте со своей схемой, — сказал Рор Петрович и отключился.
А Венедикт Васильевич заторопился опылять Оленьку, потому что ничто так не сплачивает отъемную команду, как занятие любовью. Причем самой обычной любовью, без всяких там нововведений — исхитрятся надо в бизнесе, господа хорошие, в бизнесе, а не в любви!
Еще в первом классе начальной школы у господина Фортепьянова была совсем другая фамилия — Пьянофортов. Мать будущего Основного Диспетчера, хранительница семейных преданий, рассказала любознательному сыну, что фамилия и портативный (постиндустриальный) череп достались Ророчке в наследство от прадедушки, известного в старорежимном Петрограде вора-форточника. Знаменитый предок, разжирев на легких деньгах, распустился, пошел на дело в пьяном виде, и, пролезая обратно уже с чужими пожитками в обеих руках, застрял в окне и загремел в Кресты. За эту промашку вор-прадедушка и получил тюремную кличку (“погоняло”) — Пьяная Форточка, буквально через пару лет ставшую его фамилией. Тут очень вовремя подоспела Революция, и в первый (но есть еще надежда, что не в последний) раз из Крестов выпустили всех заключенных. Ставший на тюремных харчах юрким счастливый форточник прошмыгнул под ногами ликующих кадетов, опередил всех и убежал. Оказавшись на свободе, сообразительный юноша тотчас примкнул к восставшим рабочим, бросил воровское ремесло и вскоре стал членом одного из ревтрибуналов. В конце разгульного 18-го года удачливый уголовник принял активное и беспощаднейшее участие в коммунистических грабежах городов Поволжья. Женившись на подручной, Пьяная Форточка еще при жизни тов. И.В. (пардон, — еще при жизни тов. В.И.) сделал замечательную карьеру. Все носильные вещи осужденных (ударение на “у”), включая нательные кресты, золотые коронки и, разумеется, обувь, по старофранцузской, но отнюдь не царскоохраночной, а уж тем более не по чекистской традиции (как сейчас поголовно утверждают телезнатоки), доставались палачу. Лазить в чужие окна Пьяной Форточке больше нужды не было — все довольствие борец за народное счастье добывал прямо на рабочем месте. Безбедное существование способствует размножению, и у расстрельщика с подручной родился сын. На радостях счастливый папаша назвал младенца Террором, каковое имя стало родовым, а впоследствии и династическим.
Через два поколения, в капельном перезвоне хрущевской оттепели, на семейном совете знаменитую фамилию, составленную из тюремной клички, решено было преобразовать в интеллигентную, связанную, желательно, с большим искусством. Этот семейный совет по перефамиливанию был собран после получения соответствующего письма, доставленного фельдъегерем из Совета Лубянских ветеранов. В этом письме была просьба, точнее, приказ: “Нездоровые силы, воспользовавшись прогрессивными переменами в нашем обществе, стремятся всемирно исторические события поставить в вину нашим заслуженным ответработникам. В целях пресечения вопиющих слухов, а так же нарушающих гостайну расследований, всем заслуженным кадрам ВЧК, а так же их ближайшим родственникам в недельный срок изменить фамилии”.
