Пани Гелена покраснела.
— Адам, что ты говоришь такое?…
— Иди, иди, — перебил он ее неприязненно. — Ты всегда хотела иметь его только для себя. Так всегда было!
Она отпрянула под его враждебным взглядом, машинально прижала руки к груди.
— Неправда!
— Иди, иди уж! — Он замахал вдруг руками, словно хотел поскорее прогнать ее.
И она пошла одна. Хотела было вернуться с лестницы, но нетерпение, которое столько дней терзало ее, одержало верх. А едва она очутилась во дворе, нетерпение и тревога целиком завладели ею.
Она быстро шла, почти бежала по улицам, на которых в свете весеннего утра только еще начиналось движение. Повсюду были руины, кучи обломков на тротуарах и серо-желтая пыль в воздухе; в боковых улицах громоздились баррикады.
На Мазовецкой, некогда красивой и светлой, которую теперь руины преобразили в мрачное ущелье, пани Гелена с трудом угадывала прежние очертания зданий. Она, правда, знала номер дома, во дворе которого должна была находиться могила с обозначением имени и фамилии Янека, но от нумерации не осталось и следа, а развалины и пепелища мало чем отличались друг от друга. Она переходила от руин к руинам, потом вошла в какую-то подворотню, но двор за нею оказался маленький и пустой, никаких могил в нем не было. Она снова вернулась на улицу. Вошла в следующую подворотню, и страшное волнение охватило ее — попасть во двор оказалось невозможно. Туда, по-видимому, угодили бомбы либо артиллерийские снаряды — дорогу перегораживали завалы с этаж высотою.
Какое-то время она недвижно стояла перед мертвой этой горой, уронив руки, такая маленькая и беззащитная в сравнении с нею. Потом опять вышла на улицу. Но, пройдя несколько шагов, вернулась. «Боже мой, — подумала она, — ведь мне так мало нужно, в самом деле так мало…»
Редкий здесь прохожий — малорослый мужчина в мятой шляпе, широченных брюках и с огромным узлом на спине — объяснил ей, что это и есть тот самый дом, который она ищет. Минуту она стояла, оглушенная этим известием. Мужчина поправил мешок, сдвинул со лба шляпу и с любопытством взглянул на нее.
— У вас тут жил кто-то? — спросил он.
— Нет, — возразила она. — Но там, во дворе, похоронен мой сын.
— Точно. Там уйма людей похоронена. Но подворотню еще не отвалили. А вы сторонкой обойдите, смело! Вон там, где магазины были, есть проход.
В самом деле, пройдя меж обгорелых руин первого этажа, пани Гелена очутилась в маленьком укромном дворике, а потом через арку с сохранившимся, по счастью, подпертым сводом вышла в другой двор, очень просторный, с трех сторон замкнутый скелетами высоких зданий, а с четвертой — полуразвалившимся забором. Некогда за этой оградой находился очень зеленый садик модного кафе, теперь же высокие деревья были сплошь поломаны и высохли, сохранилась лишь пара каштанов, покрытых сейчас свежей листвой. На фоне всеобщей разрухи они выглядели дешевой бумажной декорацией. Здесь, как и в других варшавских дворах и боковых улицах, царила мертвая тишина.
